Глава 8 Маленький горбун. Софья де Сегюр
Минна попалась
На следующее утро после обеда в доме Дезорм Христина встала очень рано, так как ее бонна была приглашена на деревенскую свадьбу и хотела отделаться от Христины как можно скорее.
— Идите, спросите утренний завтрак, — сказала Минна, когда Христина была уже одета. — Мне некогда возиться с вами, я еще должна выгладить себе платье. И пожалуйста, постарайтесь не попадаться на глаза вашему отцу. Если только он встретится с вами, я задам вам такую трепку, что запомните надолго.
Христина побежала в кухню, чтобы попросить молока и хлеба. На каждом шагу она тревожно оглядывалась по сторонам.
— Чего вы боитесь, барышня? — спросил ее кучер, который сидел за столом и завтракал.
— Я боюсь, — ответила Христина, — что придет папа и увидит меня.
— Так что же за беда, барышня? — спросил ее повар. — Ваш папа никогда не бранит вас.
— Моя бонна не хочет, чтобы папа видел меня в кухне, — ответила Христина.
— Да ведь она же сама послала вас сюда, — удивился кучер.
— Видите ли, она идет на свадьбу и гладит себе платье, — продолжала девочка.
— Отлично! И поэтому она бросила вас, как узелок грязного белья, — покачал головой кучер. — На вашем месте, барышня, я бы все рассказал барину.
— Но ведь тогда Минна меня прибьет, а мама все равно не поверит.
— Зато барин поверит, — заметил кучер.
— Может быть, поверит, — вздохнула Христина. — Только он так не любит сердить мамочку… Ну, теперь мне нужно уйти. Будьте так добры, — обратилась она к повару, — дайте мне утренний завтрак.
— Ах, барышня, — сказал повар, — как же я дам вам шоколад? Вам его не снести, вы, наверное, обварите себе ручки.
— Да я не пью шоколада, — возразила девочка, — я всегда ем только хлеб и размачиваю его в холодном молоке.
— Не может быть, — возмутился повар. — Ваша бонна каждый день приходит за шоколадом для вас!.
— Она сама пьет его, — прошептала Христина.
— Ну разве это не ужасно? — всплеснул руками повар. — Ах, бедная девочка! Ну, не грех ли красть у нее завтраки? Вот, барышня, — прибавил он, подавая ей чашку шоколада, — возьмите, сядьте к столику и спокойно выпейте.
— Я боюсь, — засомневалась Христина. — Вдруг придет папа?
— Идите в буфетную, — продолжал повар, — там вас никто не увидит.
Повар, человек очень добрый и порядочный, провел Христину в буфетную, усадил ее за стол, поставив перед ней большую чашку шоколада и тарелку с двумя пухлыми пирожками. Девочка с удовольствием завтракала, когда до нее долетел неприятный голос бонны.
— Траншан, пожалуйста, дайте поскорее шоколад для Христины, — сказала немка.
— Я его не варил, — резко ответил повар.
— Как? Вы не приготовили завтрака для барышни?
— Напротив, вы прислали ее за хлебом без масла и за холодным молоком, я и дал ей то, чего она просила.
— Между тем мне нужен ее шоколад.
— А я вам его не дам.
— Как вы смеете! Я пожалуюсь барыне.
— Жалуйтесь, если хотите, и говорите ей все, что вам угодно, только оставьте меня в покое, — пожал плечами повар.
Минна ушла в полном бешенстве. Идти жаловаться теперь не стоило, следовало дождаться, чтобы Каролина Дезорм проснулась. Ждать пришлось долго, и бонна сердилась все больше и больше.
Испуганная Христина не решилась вернуться в свою комнату, до самого появления Паоло она оставалась во дворе. Девочка нетерпеливо ждала Перонни, так как считала его своим заступником. Наконец он появился с большим свертком под мышкой. Христина с искренней радостью встретила его, и это тронуло итальянца и еще увеличило его расположение к девочке.
— Вот, синьорина, — сказал он, — это большой сверток для вас.
— Для меня? Что же там такое?
— Де Нансе прислать вам книги, тетради, перья, карандаши — все для уроков. Только он просить вас никому не показывать это и говорить только о книгах, которые он обещать для ваша синьора мама.
— Почему же?
— Потому что иначе посторонние подумать, что ваша мама отказывать вам в необходимых вещах, а это будет обижать ее.
— Я ни за что, ни за что не хотела бы опечалить мою мамочку, — воскликнула Христина. — Пожалуйста, передайте это доброму де Нансе и от всей души поблагодарите его, а также моего милого Франсуа. Если же меня спросят, кто прислал мне все эти вещи, что я должна сказать, чтобы не солгать? Я не хочу говорить неправды.
— Вы сказать, что все это принес добрый Паоло, — с усмешкой заметил итальянец. — Ведь это же правда? Впрочем, никто не спросить. Ваш папа подумать, что это мама, а мама подумать, что это папа.
Христина весело засмеялась и, довольная, спрятала все принесенное в маленький комод. После этого начался урок.
Между тем Каролина проснулась, в ту же минуту к ней вошла немка и принялась жаловаться на повара, который, по ее словам, не хотел дать Христине шоколада.
— Боже мой, как все это невыносимо скучно, — сказала молодая женщина. — Как вам, Минна, не надоест вечно ссориться с кем-нибудь!
— Но ведь фрау Дезорм понимает, что я не могу оставить Христину без завтрака, — ответила немка.
— Знаю, знаю, — продолжала Каролина. — Только разве вы не можете как-нибудь договориться между собой, не заставляя меня вмешиваться в ваши ссоры? Что я могу теперь сделать? Вы хотите, чтобы я позвала повара и сделала ему выговор? Боже мой, какая скука, какая тоска! Позовите моего мужа, скажите, что мне нужно с ним поговорить.
— Может быть, фрау Дезорм пожелает, чтобы я лучше позвала повара? — спросила Минна.
— Вот уж нет! Как раз именно этого я и хочу избежать, — сказала Каролина капризным тоном.
— Может быть, фрау Дезорм напишет ему приказание, это будет лучше, чем тревожить барина.
— Какие глупости вы придумываете, — заметила Каролина Дезорм. — Вы хотите, чтобы я писала повару, когда я могу просто говорить с ним! Идите и тотчас же позовите моего мужа.
— Но, фрау Дезорм…
— Молчите, я и слышать ничего не хочу, — зажимая уши сказала молодая женщина. — Сейчас же позовите моего мужа.
Минна вышла из комнаты, но и не подумала исполнить приказания своей госпожи. Ей было очень досадно, что она не может заняться своими нарядами, и она решила все выместить на бедной Христине, которая была, по ее мнению, причиной всех неприятностей. «Да где же эта дурочка? — думала она. — Я с самого утра ее не видела».
Она принялась искать свою воспитанницу, вышла в сад и, не отыскав ее там, еще более раздраженная вернулась в дом. Наконец она увидела Христину — девочка, сидя в гостиной, брала урок у Паоло.
— Что вы тут делаете, Христина? Скорее идите в детскую, — резко сказала бонна.
Христина уже собиралась встать (она привыкла слушаться немку, так как боялась ее сердить), но итальянец заставил ее снова опуститься на прежнее место.
— Синьорина остаться здесь, — твердо заявил он Минне. — Мы еще не окончить занятия. А вы, донна фурьеза [злюка — итал.], уходить и оставить синьорину в покое.
— Это вы оставьте меня в покое! — грубо ответила Минна. — Чего вы мешаетесь в чужие дела? Вы просто длинноногий итальянец, блюдолиз, я увожу эту дурочку, которой совсем не нужно ваших уроков. И хотите вы или нет, но она пойдет со мной.
В одно мгновение Паоло поднял Христину и опустил позади себя. Минна бросилась на него, но он подставил ей локоть, и немка ушибла себе нос о руку Перонни, что еще больше рассердило ее. Она с силой оттолкнула Паоло, поймала Христину и, схватив ее за руку, грубо и резко дернула к себе.
— Если ты закричишь, я исколочу тебя, — прошипела Минна, продолжая тянуть Христину за одну руку, тогда как итальянец удерживал ее за другую.
В ту самую минуту, когда Паоло, боясь сделать больно бедной девочке, отдал ее в жертву общему врагу, Минна с испугом вскрикнула и выпустила Христину. Чья-то рука опустилась на ее плечо. Это был Дезорм. Ни Паоло, ни Христина не заметили, что он вошел в гостиную и, сев в нише окна, присутствовал при уроке. Он резко приказал бонне уйти из комнаты, ласково обратился к дрожавшей всем телом Христине и горячо пожал руку Паоло.
— Бедная Христина, — воскликнул он, успокоившись немного. — Неужели же она обращалась с тобой и прежде так же, как теперь?
— Она всегда так обращается со мной, папа, — ответила Христина, — только, пожалуйста, ничего не говори ей. Очень, очень прошу тебя об этом. Не то она еще сильнее поколотит меня.
— Как «еще сильнее»? — спросил побледневший от волнения Дезорм. — Неужели она тебя бьет?
— Да, папочка, очень часто. И щиплет.
— Отвратительная женщина, — сказал Дезорм и вздрогнул от раздражения. — Как она осмеливается бить мою дочь!
— Синьор, — предложил Паоло, — вы позволить мне поколотить эту донну фурьезу?
— Спасибо, синьор Паоло, — ответил Дезорм, — но это не годится. Я поговорю с женой, вы же продолжайте давать урок. Бедная девочка, она два года провела с этой отвратительной Минной!
Дезорм вошел в комнату жены. Увидев его, Каролина подумала, что его позвала немка.
— Наконец-то ты, — сказала она, — я просила тебя прийти и тотчас же поговорить с нашим поваром. Представь, он отказывается дать завтрак Христине. Пожалуйста, отругай его. Мне так неприятно и скучно делать людям выговоры. А эта Минна надоедает мне своими бесконечными жалобами.
— Минна — отвратительная женщина! Я узнал, что она бьет Христину и постоянно кричит на нее, — ответил Дезорм.
— Ну, что за вздор, — отмахнулась Каролина. — Кто рассказал тебе эту басню?
— Я видел это собственными глазами и слышал собственными ушами!
— Да нет, ты все путаешь! Это Минна жалуется на повара, который не дает Христине шоколада. Бонна заступается за нашу девочку.
— Мне нет дела до жалоб Минны! Я видел и слышал, как она обращалась с Христиной и с синьором Паоло. Так не говорят даже с последней поломойкой! Я пришел сообщить тебе, что выгнал бонну из гостиной и скоро выгоню из дому.
— Ах, опять эти невозможно скучные заботы! — схватилась за голову Каролина. — Искать новую бонну, справляться… Ну, скажи, пожалуйста, зачем ты вмешиваешься? Разве это твое дело?
— Мне есть дело до моей дочери, а потому, есть дело и до ее бонны, — отрезал Дезорм. — Готов держать пари, что в истории с шоколадом Минна привирает.
— Ты вечно обвиняешь ее! Если хочешь, поговори с поваром.
— Непременно поговорю, причем при тебе.
— Ну, уж нет! Пожалуйста, только не это, — умоляющим голосом произнесла молодая женщина. — Все эти ссоры прислуги — такая скука.
— Но ведь я говорю не о ссорах прислуги! Тут замешана наша дочь.
Говоря это, Дезорм позвонил, в комнату вошла горничная.
— Бригита, пошлите сюда повара, — сказал он.
Служанка поторопилась исполнить приказание хозяина, и через несколько минут в комнату вошел повар-толстяк.
— Вы меня изволили звать, барин? — спросил он.
— Да, Траншан, — ответил Дезорм, — барыня хотела узнать, правда ли, что вы не дали сегодня утром шоколада Минне для нашей дочери?
— Истинная правда, барин.
— Как же вы решились на такую дерзость?
— Извините, барин, но в это время барышня Христина уже откушала шоколад в буфетной.
— В буфетной?! Моя дочь пила шоколад в буфетной? Что это значит? Я ровно ничего не понимаю.
— Я сейчас все объясню вам, барин, — спокойно и почтительно ответил Траншан. — Маленькая барышня никогда не пьет по утрам шоколада.
— Как? Почему же это? — спросил Дезорм.
— А потому, что его выпивает ее бонна Минна. Барышне же она дает холодного молока и кусок хлеба без масла. Сегодня утром бедная барышня, которую мы все очень жалеем, пришла за хлебом и за молоком, я и спрятал ее в буфетной: мне хотелось, чтобы она хоть разок попробовала шоколада. Вот почему, когда пришла бонна, я отослал ее ни с чем.
— Почему вы думаете, что Христина не пьет по утрам шоколада? — спросил Дезорм.
— Да горничная сколько раз видела, что шоколад пьет Минна! Да и барышня сегодня сама сказала нам об этом.
— Хорошо, Траншан. Я благодарю вас, только жаль, что вы не сказали мне об этом раньше.
— Я не смел, барин, боялся…
— Почему боялись?
— Потому что, барин… Ведь барыня не поверила бы… И, барин, конечно, понимает… Я боялся рассердить нашу барыню.
Траншан ушел. Дезорм стоял перед женой скрестив руки и смотрел на нее, не говоря ни слова. Каролина сидела смущенная, она не знала, что ответить, и тоже молчала.
— Каролина, — произнес наконец Дезорм. — Ты сегодня же должна выгнать эту бонну.
— Боже, какая скука, — сказала она. — Отправь ее сам, мне так не хочется вмешиваться во все это! Ты начал дело, ты и должен его закончить.
— Его закончишь ты, Каролина, — сурово заметил Дезорм. — Ты виновата, ты не смотрела за Христиной, а потому должна загладить свою небрежность. Кроме того, при виде этой ужасной бонны я не сумею сдержаться. Только подумать! Около трех лет она преследует нашу дочь, которую жалеют даже слуги, они к ней добрее, чем были мы с тобой. Сейчас же прогони эту женщину!
— А что я буду делать с Христиной? — задумалась Каролина.
Несколько мгновений она молча размышляла, потом беспечно улыбнулась:
— Отличная мысль! Да, да, мне пришла отличная мысль, я приглашу Паоло! Он присмотрит за ней.
— Это невозможно! — возразил Дезорм. — Правда, надо заметить, что Перонни отлично оберегал бы ее. Паоло превосходный человек. Все в округе любят и хвалят его. Но нет! Пока ты не найдешь новую бонну, поручи твоей горничной ухаживать за нашей девочкой.
Дезорм ушел, со смехом представляя себе Паоло Перонни в роли нянюшки. Каролина позвонила, велела позвать к себе Минну и сказала бонне, чтобы она тотчас же уходила из дому. Немка принялась оправдываться, говорить, что ее оклеветали, и так далее. Каролина сердилась, ей надоели объяснения Минны. Наконец после долгого разговора, тянувшегося полтора часа, хозяйка, желая отделаться от бонны, заплатила ей двойное жалованье и написала хорошую характеристику.