Господен звон Сказка для детей Ремизов

Жил один старик в лесу. А ушел старик в лес, чтобы Богу угодить, Богу молиться. И много лет жил так старик в лесу, все молился. И чем больше он молился, тем ясней ему было, что жизнь его угодней становится Богу, – все он у Бога узнает и в святые попадет. Так и жил старик.
Ну, и приходит к старику, уж Господь его знает какой, странник – калика прохождающий.
– Бог помощь, – говорит, – лесовой лежебочина!
А старику обидно:
– А как так я лежебочина, я Богу молюсь и тружусь, труды полагаю, потею!
– Потеть-то потеешь, – сам улыбается странник, – а когда у Господа благовест, к обедне звонят и пора обеда, чай, не знаешь! А вот на поле крестьянин благочестивый, тот знает, – и пошел.
Ушел, уж Господь его знает какой, странник – калика прохождающий, ушел, и остался старик один и взял себе в разум:
«Как же так, жил он столько лет в лесу, в лес ушел, чтобы Богу угодить, молился, думал, что уж все у Бога знает, в святые попал, а и того не знает, когда к Господней обедне благовестят?»
И решил старик, идти ему на поле, искать того человека, который звон Господен слышит.
И вышел из леса, идет старик по полю и видит, мужик поле пашет.
– Бог помощь! – подошел старик к пахарю.
– Иди себе с Богом, добрый человек! – поздоровался пахарь, а сам, знай себе, пашет.
И хотел уж старик дальше идти: что с такого возьмешь, так мужичонка корявый, – да присел на межу отдохнуть и раздумался.
Сидит старик на меже, молитву творит, а пахарь все пашет. И долго сидел так старик и, хоть корешками питался, о корешках мысли пошли, а пахарь все пашет.
Терпел старик, терпел, встал.
– А обедал ли ты, добрый человек? – не вытерпел, встал старик.
– Какой там обед, еще у Господа благовест не идет! – ответил пахарь, а сам, знай, все пашет.
И опять присел старик на межу: и уж и голод забыл и молитву не творит; сидит, ждет, слушает, когда у Господа заблаговестят.
А пахарь допахал полосу, поставил лошадь, снял шапку, перекрестился.
– Ты чего, добрый человек, перекрестился?
– А вот благовест к обедне начался, звон Господен, обедать пора, – сказал пахарь, вынул краюшку, присел закусить.
Слушает старик, – ничего не слышит, слушает, – никакого звону не слышит.
И долго стоял так старик и ничего не услышал. И ясно ему, этот пахарь, мужичонка корявый, больше его у Бога знает.
И пошел старик назад в лес и опять стал молиться, и домолился старик, в святые попал.