Русская народная сказка Народные анекдоты
Одна баба, ставя по праздникам свечку перед образом Георгия Победоносца, завсегда показывала змию кукиш;
- Вот тебе, Егорий, свечка; а тебе шиш, окаянному!
Этим она так рассердила нечистого, что он не вытерпел; явился к ней во сне и стал стращать:
- Ну уж попадись ты только ко мне в ад, натерпишься муки!
После того баба ставила по свечке и Егорию и змию.
Люди и спрашивают, зачем она это делает?
- Да как же, родимые! Ведь незнамо еще куда попадешь: либо в рай, либо в ад!
Раз зимою ехали по Волге-реке извозчики. Одна лошадь заартачилась и бросилась с дороги в сторону; извозчик тотчас погнался за нею и только хотел ударить кнутом, как она попала в майну и пошла под лед со всем возом.
- Ну, моли бога, что ушла, - закричал мужик, - а то я бы нахлестал тебе бока-то!
Поехал молодой мужик на промыслы, а жена пошла его провожать; прошла с версту и заплакала.
- Не плачь, жена, я скоро приеду. Да разве я о том плачу? У меня ноги озябли!
Прибили одного дурня ночью, и стали ему на другой день смеяться.
- Ну, - говорит он, - молите бога, что ночь была светлая; а то я выкинул бы вам штуку!
- Какую, скажи, пожалуй?
- Я бы спрятался!
Трое прохожих пообедали на постоялом дворе и отправились в путь.
- А что, ребята, ведь мы, кажется, дорого за обед заплатили?
- Ну, я хоть и дорого заплатил, - сказал один, - зато недаром!
- А что?
- А разве вы не приметили? Только хозяин засмотрится, я сейчас схвачу из солоницы горсть соли, да в рот, да в рот!
Какой-то мужик купил полуштоф вина, выпил зараз - ничего; купил еще косушку - все не пьян; выпил еще шкалик - и опьянел. И начал тужить:
- Зачем покупал я полуштоф да косушку? Лучше б прямо купил шкалик - с него б меня и так разобрало!
Овдовел мужик, пришлось самому хлебы ставить. Вот он замесил в деже тесто и вышел куда-то. В сумерках воротился, хотел было вздуть огонь, как услышал, что кто-то пыхтит; а это хлебы кисли. "Недавно, - думает себе, - ушел, а кто-то уж забрался в избу!" - и впотьмах наступил на кочергу. Она ударила его в лоб, он закричал:
- Сделай милость, не дерись, ведь я тебе ничего но сделал! - а сам ну пятиться вон из избы.
На беду, нога разулась, и мужик при выходе прихлопнул оборку дверью и упал.
- Батюшка, отпусти! Не держи меня, право слово - ничего тебе не сделаю!
Богатый купец часто зазывал к cебe всяких людей, поил, кормил, угощал; только коли кто скажет ему протиное - того непременно поколотит.
Раз зазвал он к себе ямщика. Тот отпряг лошадей, вошел в хоромы и после долгого угощения сказал;
- Довольно, хозяин! Мне пора ехать.
Купец давай его бить, так что ямщик едва вырвался и стал запрягать лошадей. Купец за ним. Ямщик нарочно начал дугу вкладывать кольцом назад. Купец закричал:
- Не так вкладываешь!
А ямщик давай его бить да приговаривать:
- Не твое дело указывать! Не твое дело указывать!
Один мужичок охотник был драться; зазвал к себе в гости мужика, велел хозяйке собрать на стол, велит гостю садиться за стол. Тот отговаривается: - Что ты, Демьян Ильич, беспокоишься напрасно?
Демьян Ильич ему плюху, да и по щеке, и говорит:
- В чужом доме хозяина слушай! Тому нечего делать, сел за стол, потчует его; он ест. Хозяин начал рушать хлеба много. Мужик и говорит:
- Куда ты, Демьян Ильич, столько хлеба нарушиваешь?
Демьян Ильич и другу ему чику.
- Не указывай, - говорит, - в чужом доме! Делай то, чего хозяин велит.
Мужик не рад стал: ежели потчует -не ест, не слушает Демьяна. Тот его бьет да приговаривает:
- В чужом дому хозяина слушай!
На эту пору ниоткуда возьмись - другой детина, только в невзрачной лопотине, а парень бойкий, без спросу отворяет ворота, заезжает в ограду; а Демьян вышел на крыльцо, кланяется:
- Милости просим, милости просим! - Охота и этого побить!
Детина - неробкий, снимает шапку и говорит:
- Извини, Демьян Ильич, я не спросился - заехал.
- Ничего, ничего! Милости просим в избу. Детина вошел. Хозяин и его садит за стол, жене велит ставить ествов, нести хлеба, так и потчует! А детина ест да ест, не перечит. Демьян сколько ни бился - детина ни в чем не перечит: не удалось ему ударить.
Он и потел на проделки, вынес хорошее, самое лучшее платье, говорит детине:
- Скидай то, надевай вот это!
Думает сам: "Ужо-де отпираться станет, я его выколочу". Детина не прекословит, надевает. Демьян то, другое подсунет; детина все не спорит.
Вывел хорошую лошадь, обседлал в лучшее седло, надел добру узду и говорит детине:
- Садись на мою лошадь; твоя-то худая! Ужо да не станет ли перечить? Детина сел. Демьян велит ехать; тот молчит, понужнул лошадь, выехал из ограды и говорит:
- Прощай, Демьян! Me черт пихал, сам попал! И уехал - поминай как звали: только и было! Демьян посмотрел вслед, хлопнул руками, да и сказал:
- Ну, видно, нашла коса на камень! Дурак же я- хотел побить, да лошадь и пробил!
Может, лошадь-то со сбруей-то сот полуторых стоила.
Жил-был барин; вышел однажды на базар и купил себе канарейку за пятьдесят рублей. Случилось быть при этом мужику; пришел мужик домой и говорит своей бабе:
- Знаешь ли что, жена?
- А что?
- Ходил я сегодня на базар; там был и барин, и купил он себе малую пташку - пятьдесят рублей заплатил. Дай-ка я понесу к нему своего гусака: не купит ли?
- Понеси!
Вот взял мужик гусака и понес к барину. Приносит:
- Купи, барин, гусака.
- А что стоит? - спросил барин.
- Сто рублей.
- Ах ты, болван!
- Да коли ты за малую пташку не пожалел пятидесяти, так за эту и сотня дешево!
Барин рассердился, прибил мужика и отобрал у него гуся даром.
- Ну, ладно, - сказал мужик, - попомнишь ты этого гусака!
Воротился домой, снарядился плотником, взял в руки пилу и топор и опять пошел; идет мимо барского дома и кричит:
- Кому теплы сени работать? Барин услыхал, зовет его к себе:
- Да сумеешь ли ты сделать?
- Отчего не сделать; вот тут неподалечку растет теплый лес: коли из того лесу да выстроить сени, то и зимой топить не надо.
- Ах, братец, - сказал барин, - покажи мне этот лес поскорее.
- Изволь, покажу.
Поехали они вдвоем в лес.
В лесу мужик срубил огромную сосну и стал ее пластать на две половины; расколол дерево с одного конца и ну клин вбивать, а барин смотрел, смотрел, да спроста и положил руку в щель. Только он это сделал, как мужик вытащил клин назад и накрепко защемил ему руку. Потом взял ременную плетку и начал его дуть да приговаривать:
- Не бей мужика, не бери гусака! Не бей мужика, но бери гусака!
Уж он его дул, дул! Вволю натешился и сказал:
- Ну, барин, бил я тебя раз, прибью и в другой, коли не отдашь гусака да сотню рублей в придачу.
Сказал и ушел, а барин так и пробыл до вечера: дома-то поздно хватились его, да пока нашли да из тисков высвободили - времени и многонько ушло!
Вот барин захворал, лежит на постели да охает; а мужик нарвал трав, цветов, обтыкался ими кругом, обрядился дохтуром и опять идет мимо барского двора и кричит:
- Кого полечить? Барин услыхал, зовет его:
- Ты что за человек?
- Я дохтур; всякую болезнь снимаю.
- Ах, братец, пожалуйста, вылечи меня!
- Отчего не вылечить? Прикажи истопить баню.
Тотчас вытопили баню.
- Ну, - говорит мужик барину, - пойдем лечиться; только никого не бери с собой в баню, бойся дурного глаза!
Пошли они вдвоем в баню; барин разделся.
- А что, сударь, - спрашивает дохтур, - стерпишь ли, коли в этаком жару начну тебя мазью пачкать?
- Нет, не стерпеть мне! - говорит барин. : - Как же быть? Не велишь связать тебя?
- Пожалуй, свяжи.
Мужик связал его бечевою, взял нагайку и давай валять на обе корки. Уж он валял, валял, а сам приговаривал:
- Не бей мужика, не бери гусака! Не бей мужика, не бери гусака!
После, уходя, сказал:
- Ну, барин, бил я тебя два раза; прибью и в третий, коли не отдашь гусака да двух сотен рублей на придачу.
Барин еле жив из бани вылез, не захотел ожидать третьего раза и отослал мужику и гусака и двести рублей.
Жил-был купец; у него был сын. Вот однажды посылает он сына в нижние города товары закупать в на прощанье наказывает:
- Смотри же, сынок, будь умен да рассудлив, с рыжим да с красным не связывайся!
Поехал купеческий сын в путь-дорогу. День-то был морозный; вот он прозяб и заехал в кабак обогреться; входит - да стойкою сидит рыжий целовальник.
- Налей-ка мне,- говорит ему купеческий сын, - стакан доброй наливки.
Выпил стакан наливки, и больно пришлась она ему по вкусу:
- Вот наливка, так наливка! Ста рублев стоит! Налей-ка еще.
Выпил в другой раз - еще лучше показалась:
- Ну, брат, этот стакан двух сот стоит.
А целовальник себе на уме: какую цену сказывал купеческий сын, ту и на стенку записывал. Пришло дело до расчета.
- Сколько тебе? - спрашивает купеческий сын.
- Триста рублев.
- Что ты, белены объелся? Экую цену заломил!
- Не я заломил, ты же сам назначил, да теперь назад пятишься. Только, брат, от меня не отвертишься; коли не заплатишь - с двора не спущу!
Нечего делать, заплатил купеческий сын триста рублев, поехал дальше и думает сам с собою: "Вот она правда-то! Водись после того с рыжими да с красными! Недаром отец наказывал; родительское слово пустяшное не бывает".
На ту самую пору попадается навстречу рыжий мужик С возом. Как увидал его купеческий сын, тотчас выскочил из кибитки и сунулся ничком в снег, ажно дрожит с испугу!
"Что с ним сталося? Не попритчилось ли?" - подумал встречный мужик, подошел к купеческому сыну и стал подымать его на ноги:
- Вставай, брат!
- Отвяжись от меня! Уж один рыжий надул меня, и ты надуешь.
- Полно, брат! Рыжий да красный всякий бывает: бывает плут, бывает и добрый человек. Да кто тебя обманул-то?
- Так и так, рыжий целовальник из соседнего села.
- Воротись со мной; я с ним сделаюсь.
Вот приехали они в кабак; мужик тотчас окинул глазом всю избу, увидал: под матицей баранья лопатка висит, подошел к целовальнику, спросил рюмку водки, да тут же бьет его по плечу и говорит:
- Продай-ка мне эту лопаточку!
- Купи.
- Что возьмешь?
- Рубль серебра.
Мужик выкинул целковый; после вынул из-за пазухи широкий нож и дает купеческому сыну в руки:
- На, брат, вырежь у него лопатку - мне на закуску.
- Что ты! - говорит целовальник. - Я тебе баранью лопатку продал, а не эту.
- Рассказывай! Меня, брат, не проведешь, как этого купеческого сына; не на таковского напал!
Целовальник просить да молить, чуть не в ноги кланяется.
- Ну, так и быть! - сказал мужик. - Отпущу тебя, коли воротишь купеческому сыну все деньги сполна.
Целовальник отдал назад триста рублев; а мужик того и добивался.
- Вот видишь, - говорит купеческому сыну, - рыжий да красный всякий бывает: бывает и плут, бывает и добрый человек. Поезжай теперь с богом!
А купеческий сын только и думает, как бы скорее убраться; сел в кибитку, погоняет лошадей и говорит сам о собой об мужике:
- Слава богу, вырвался! Целовальник рыжий плутоват, а этот еще плутоватей; коли б с ним связался, кажись, он с меня с живого бы кожу снял!
Жил-был бедный мужик; детей много, а добра - всего один гусь. Долго берег он этого гуся, да голод не тетка: до того дошло, что есть нечего: вот мужик и зарезал гуся; зарезал, зажарил и на стол поставил. Все бы хорошо, да хлеба нет, а соли не бывало. Говорит хозяин своей жене:
- Как станем мы есть без хлеба, без соли? Лучше я отнесу гуся-то к барину на поклон да попрошу у него хлеба.
- Ну что ж, с богом!
Приходит к барину:
- Принес вашей милости гуська на поклон; чем богат, тем и рад. Не побрезгуй, родимый!
- Спасибо, мужичок, спасибо! Раздели же ты гуся промеж нас без обиды!
А у того барина была жена, да два сына, да две дочери - всего было шестеро. Подали мужику нож; стал он кроить, гуся делить. Отрезал голову и дает барину:
- Ты, - говорит, - всему в доме голова, так тебе голова и следует.
Отрезал гузку, дает барыне:
- Тебе дома сидеть, за домом смотреть; вот тебе гузка!
Отрезал ноги, дает сыновьям:
- А вам по ножке, топтать отцовские дорожки! Дочерям дал по крылышку:
- Вам с отцом, с матерью недолго жить; вырастете - прочь улетите. А я, - говорит, - мужик глуп, мне глодать хлуп!
Так всего гуся и выгадал себе.
Барин засмеялся, напоил мужика вином, наградил хлебом и отпустил домой.
Услыхал про то богатый мужик, позавидовал бедному, взял - зажарил целых пять гусей и понес к барину,
- Что тебе, мужичок? - спрашивает барин.
- Да вот принес вашей милости на поклон пять гуськов.
- Спасибо, братец! Ну-ка раздели промеж нас без обиды.
Мужик и так и сяк; нет, не разделишь поровну! Стоит да в затылке почесывает. Послал барин за бедным мужиком, велел ему делить. Тот взял одного гуся, отдал барину с барыней и говорит:
- Вы теперь, сударь, сам-третей! Отдал другого гуся двум сыновьям, а третьего - двум дочерям:
- И вы теперь сам-третей! Остальную пару гусей взял себе:
- Вот и я сам-третей! Барин говорит:
- Вот молодец, так молодец! Сумел всем поровну разделить и себя не забыл.
Тут наградил он бедного мужика своею казною, а богатого выгнал вон.
Повез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный.
- Эй, постой! Что на базар везешь?
- Солому.
- Врешь, дурак! Какая солома - это дрова!
- Ну, коли сам видишь, так неча и спрашивать! У тебя глаза не вылезли!
Сказал бедный и поехал своей дорогой.
На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем.
- Так и так, - рассказывает ему, - разобидел меня бедный мужичишка!
А бедный как тут - едет опять навстречу.
- Вот он - вчерашний мужик-то! - говорит богатый.
- Нет, врешь! - отвечает ему бедный. - Я не вчерашний: скоро сорок лет стукает, как я живу на белом свете.
Шли проселком нищие - старик да старуха; стали подходить к деревне. Старик говорит:
- Я здесь молока попрошу!
Старуха в ответ:
- А я в молоко хлеба накрошу!
Старик ухватил старуху и давай бить да приговаривать:
- Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!
Пришли в деревню, а молока никто не дал.
Повезла баба в город кринку масла продавать; время-то шло к масленой. Нагоняют ее два солдата: один позади остался, а другой вперед забежал и просит бабу:
- Эй, тетка, подпояшь меня, пожалуйста. Баба слезла с воза и принялась подпоясывать.
- Да покрепче подтяни! Баба подтянула покрепче.
- Нет, это туго; ослабь маленько. Отпустила послабже.
- Уж это больно слабо будет: закрепи потуже. Пока завязывала баба пояс то крепче, то слабже, другой солдат успел утащить кринку с маслом и убрался себе подобру-поздорову.
- Ну, спасибо тебе, тетка! Подпоясала ты меня на всю масленицу, - говорит солдат.
- На здоровье, служба!
Приехала баба в город, хвать - а масла как не бывало!
Пришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке:
-Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть.
А старуха в ответ:
- Вот там на гвоздике повесь.
- Аль ты совсем глуха, что не чуешь?
- Где хошь, там и заночуешь.
- Ах ты, старая ведьма, я те глухоту-то вылечу! - И полез было с кулаками: - Подавай на стол!
- Да нечего, родимый!
- Вари кашицу!
- Да не из чего, родимый!
- Давай топор; я из топора сварю.
"Что за диво! - думает баба. - Дай посмотрю, как из топора солдат кашицу сварит".
Принесла ему топор; солдат взял, положил его в горшок, налил воды и давай варить.
Варил, варил, попробовал и говорит:
- Всем бы кашица взяла, только б малую толику круп подсыпать!
Баба принесла ему круп. Опять варил, варил, попробовал и говорит:
- Совсем бы готово, только б маслом сдобрить! Баба принесла ему масла. Солдат сварил кашицу:
- Ну, старуха, теперь подавай хлеба да соли да принимайся за ложку; станем кашицу есть.
Похлебали вдвоем кашицу. Старуха спрашивает:
- Служивый! Когда же топор будем есть?
- Да, вишь, он еще но уварился, - отвечал солдат, - где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю.
Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошел в иную деревню.
Вот так-то солдат и кашицы поел, и топор унес!