Удивительные сюжеты Шекспира Несбит Эдит Макбет
[24]
Если вы попросите кого-нибудь рассказать вам историю Макбета, то имейте в виду: таких историй целых две.
Одна из них — о человеке по имени Макбет, который в 1039 году от Рождества Христова преступным путём захватил шотландский престол, после чего лет пятнадцать или около того правил Шотландией — в основном справедливо. Это часть другой, большой истории — истории Шотландии.
Вторая же история о Макбете, страшная и чудесная, берёт начало в дебрях Воображения. Её-то вы сейчас и услышите.
За год или два до того, как Англией стал править Эдуард Исповедник, шотландцы под предводительством Банко и Макбета разбили войско норвежского короля. После битвы полководцы вдвоём направились в Форрес; там их ждал король Шотландии Дункан.
И вдруг в вересковой пустоши они увидели трёх женщин, трёх бородатых сестёр! В лохмотьях, иссохшие, морщинистые, они кружились, взявшись за руки, и вид их был дик и странен.
— Кто вы такие? — изумился Макбет.
— Будь здрав, Макбет, будь здрав, Гламисский тан! — сказала первая из сестёр.
— Будь здрав, Макбет, будь здрав, Кавдорский тан! — сказала вторая.
— Будь здрав, Макбет, будь здрав, король в грядущем! — сказала третья.
— А что вы скажете обо мне? — спросил Банко.
Третья старуха ответила:
— Твои потомки будут королями.
— Но как такое может быть? — в растерянности спросил Макбет. — С тех пор как умер мой отец, я — тан Гламисский, но не Кавдорский; тан Кавдорский жив, и король жив, и дети его тоже. Откуда у вас такое знание? Ответьте, заклинаю!
Но вместо ответа три старухи исчезли, как будто растаяли в воздухе.
Банко и Макбет поняли, что это были не просто старухи, а ведьмы. Не успели они обсудить чудесные пророчества, как навстречу им вышли двое знатных шотландцев. Один от имени короля поблагодарил Макбета за доблесть и отвагу, а второй сказал:
— Король велел мне назвать тебя Кавдорским таном.
Оказалось, что человек, ещё вчера носивший титул Кавдорского тана, уличён в государственной измене и будет казнён. Узнав об этом, Макбет невольно подумал: «А ведь третья ведьма назвала меня будущим королём!»
— Банко, — обратился он к товарищу, — видишь, про меня эти ведьмы сказали правду. А ты-то веришь, что твои сын и внук станут королями?
Банко нахмурился. У короля Дункана было двое сыновей, Малькольм и Дональбайн, и потому, считал Банко, с его стороны было бы вероломством мечтать о том, чтобы его сын Флинс правил Шотландией. Должно быть, сказал он Макбету, ведьмы посулили им обоим владычество, чтобы завлечь в беду и соблазнить на злое дело. Макбету же пророчество так запало в душу, что он поспешил написать о нём жене.
Леди Макбет была внучкой короля Шотландии; в жилах её мужа тоже текла королевская кровь. Прочтя его письмо, леди Макбет мгновенно подумала: быть ему королём! И когда ей сообщили, что король Дункан намерен остановиться на ночь в замке Макбета, она решилась на подлый и низкий поступок.
Едва завидев Макбета, жена заявила ему, что для Дункана над этим утром солнце не взойдёт. Она имела в виду, что Дункан должен умереть — ведь мёртвые не видят света дня.
— После поговорим, — сказал Макбет, которому от слов жены стало не по себе.
Настала ночь, и они вернулись к этому разговору. Макбет не хотел убивать гостя, от которого в тот день услышал столько добрых слов. Но леди Макбет, для которой человечность и трусость означали одно и то же, вскричала:
— Неужели ты хочешь прожить жизнь трусом?
— Я смею всё, что можно человеку, — отрезал Макбет. –
Кто смеет больше, тот не человек.
— Тогда зачем ты написал мне это письмо?!
Разгневанная леди Макбет обидными упрёками подтолкнула мужа к убийству короля и подучила, как совершить это убийство.
После ужина Дункан отправился в постель; спальню его сторожили двое слуг. Леди Макбет опоила их вином до бесчувствия, вытащила у них кинжалы… и убила бы короля сама, если бы он во сне не был так похож на её отца. Кинжалы она оставила на виду, рядом с пьяными слугами. Макбет довершил дело — и вскоре появился перед женой с окровавленными руками. Он сказал, что словно бы слышал крик: «Не спите больше! Макбет зарезал сон!»
— Вымой руки, — хладнокровно сказала леди Макбет. — И зачем ты принёс сюда кинжалы? Отнеси их назад и выпачкай слуг кровью.
— Не пойду, — сказал Макбет. — Я не в силах туда вернуться. Мне страшно и подумать о том, что я сделал.
Зато его жене не было страшно. Она отправилась в королевскую спальню и, вернувшись, сказала гордо, с презрением к страху, которым был охвачен муж:
— Цвет рук моих — как твой, но сердце, к счастью,
Не столь же бледно.
Тут убийцы услышали стук. «Ах, — подумал Макбет, — если бы этот стук мог разбудить Дункана!» Но это был всего лишь Макдуф, Файфский тан, которому Дункан велел явиться пораньше. Макбет встретил Макдуфа и указал ему путь к королевской спальне.
Макдуф вошёл — и тут же выбежал с криком:
— О ужас! Ужас! Ужас!
Макбет сделал вид, что потрясён не меньше, чем Макдуф. Притворившись, будто ему больно видеть убийц Дункана живыми и невредимыми, он зарезал слуг их же кинжалами, пока они не успели заявить о своей невиновности.
И Макбет отправился в Скон принимать королевский венец. А сыновья Дункана бежали — Дональбайн в Ирландию, Малькольм в Англию.
Макбет же стал королём. Но счастлив он не был. Ему не давало покоя пророчество, относящееся к Банко. Если сыну Банко Флинсу суждено стать королём, значит, сыну Макбета королём не быть!
И Макбет решил убить Банко и Флинса. Он нанял пару головорезов, и те зарезали Банко вечером, когда он шёл на пир, устроенный Макбетом для придворной знати. А Флинсу удалось бежать.
Тем временем пир был в разгаре. Король и леди Макбет радушно принимали гостей.
— Прошу охотно и обильно кушать, во здравие! — произнёс тост Макбет.
— Просим короля присесть вместе с нами! — сказал Леннокс, шотландский дворянин.
И тут в зале появился призрак Банко. Он уселся на месте Макбета, но Макбет ничего не заметил. Он как раз говорил о том, что, будь среди них Банко, на пиру собрался бы весь цвет державы. Однако король покривил душой: на пиру не было ещё и Макдуфа, который ответил на приглашение резким отказом.
Макбета снова пригласили садиться. Леннокс показал королю свободное место за столом — место, занятое призраком Банко (для Леннокса призрак оставался невидимым).
Однако Макбет внутренним оком увидел призрака — туманную окровавленную фигуру — и закричал: — Кто это сделал?
Гости растерялись — ведь никто, кроме короля, призрака не видел.
Тогда Макбет обратился к призраку:
— Ты не можешь сказать, что это сделал я!
Призрак исчез, и Макбету хватило бесстыдства поднять бокал вина со словами:
— Да здравствует весь этот стол и Банко,
Наш дорогой отсутствующий друг!
Все выпили, и тут призрак Банко появился снова.
— Сгинь! Скройся с глаз моих! Упрячься в землю! — завопил Макбет.
И вновь оказалось, что никто, кроме него, призрака не видит.
— С кем это вы разговариваете, ваше величество? — спросил один из дворян.
Королева никак не могла допустить, чтобы Макбет ответил на этот вопрос. Она поспешила выпроводить гостей, заявив им, что король болен, а от разговоров ему станет ещё хуже.
Однако Макбету, видно, было не так уж и плохо, потому что наутро он отправился к тем самым ведьмам, чьи пророчества толкнули его на путь злодейства.
Он нашёл их в пещере. Кругом бушевала гроза, гремел гром. Ведьмы плясали вокруг бурлящего котла, где варились части тел разных мерзких тварей. Старухи заранее знали, что к ним спешит Макбет.
— Ответьте мне на вопрос! — взмолился король.
— Ты хочешь, чтобы тебе ответили мы сами или наши старшие? — спросила первая ведьма.
— Пусть старшие. Зови их! — сказал Макбет.
Ведьмы плеснули в котёл крови и слизи, языки пламени вспыхнули сильнее, и из огня показалась голова в шлеме. Забрало было опущено, поэтому Макбет видел только глаза.
— Скажи мне… — начал было Макбет.
Но первая ведьма сурово сказала:
— Он знает все твои мысли без слов.
— Макбет, — заговорила голова, — берегись Макдуфа, Файфского тана.
И голова вновь скрылась в котле.
— Ещё хоть слово! — взмолился Макбет.
— Нельзя приказывать ему! — сказала первая ведьма.
И тут над котлом появился маленький мальчик в короне и с деревом в руке.
— Макбет останется непобедимым, — сказал он, — пока Бирнамский лес не пойдёт войной на Дунсинанский холм.
— Ну, такого никогда не будет, — приободрился Макбет. — Но скажи: будут ли когда-нибудь править Шотландией потомки Банко?
Тут котёл исчез — как сквозь землю провалился; послышалась музыка, и перед Макбетом возникла череда призрачных королей; за ними шёл призрак Банко. В каждом короле Макбет видел сходство с Банко, а всего этих королей было восемь.
Потом вдруг всё исчезло, и Макбет остался один.
Вскоре после этого Макбет подослал убийц к Макдуфу Не найдя его, убийцы потребовали у леди Макдуф сказать, где её муж. В ответ прозвучала гневная отповедь. Тогда один из убийц назвал Макдуфа изменником.
— Врёшь! — закричал маленький сын Макдуфа и тут же был заколот. — Мамочка, беги, спасайся! — крикнул он, умирая.
Леди Макдуф бросилась бежать, но злодеи настигли её и убили, как и всех, кто встретился им в замке.
Макдуф же в это время был в Англии. Вместе с Малькольмом он слушал рассказы о короле Эдуарде Исповеднике и его чудесном даре исцелять больных.
Тут появился его друг Росс, принёсший весть о том, что жены и детей Макдуфа больше нет в живых. Поначалу Росс не осмеливался сказать об этом, чтобы радость Макдуфа за тех, кого король излечил от тяжёлой болезни, не обернулась скорбью и ненавистью.
Но когда Малькольм сказал, что Англия посылает войска в Шотландию против Макбета, Росс не выдержал и открыл правду.
— Все? — вскричал Макдуф. — Все мои крошки? И их мама тоже? Все?!
Его израненная душа жаждала мести; но если бы в тот миг он мог заглянуть в замок Макбета на Дунсинанском холме, то увидел бы действие сил более могущественных, чем месть. Возмездие уже вершилось: леди Макбет сошла с ума. Она бродила во сне, её мучили кошмары. Она по четверти часа терла руки, но всё равно видела на них кровавые пятна и чуяла запах крови. Страшно было слушать её жалобы на то, что все благовония Аравии не надушат её маленькую руку
— Вылечи её! — требовал Макбет у врача. — Разве ты не можешь исцелить больной разум?
Но доктор ответил ему, что больной разум может исцелить только сам себя, иного способа нет. Услышав этот ответ, Макбет пришёл в ярость:
— Так брось лекарства псам, мне их не надо!
Вскоре настал день, когда в замке раздались причитания женщин. К Макбету, который вместе с войском готовился дать отпор англичанам, подошёл один из офицеров со словами:
— Мой государь, королева скончалась.
— Истлевай, огарок, — пробормотал Макбет.
Он имел в виду, что жизнь — это свеча, слабое пламя которой колеблется на ветру и может погаснуть в любое мгновение. Макбет не плакал; он привык к смерти.
Тут появился запыхавшийся гонец и сообщил Макбету, что, стоя в дозоре, увидел, как Бирнамский лес двинулся к замку!
Макбет обозвал его лжецом и жалким рабом и пригрозил повесить, если тот сказал неправду.
— Если же это правда, — добавил он, — тогда ты можешь повесить меня.
С башен Дунсинанского замка действительно казалось, что Бирнамский лес движется. А дело было вот в чём: каждый солдат английского войска нёс в руке ветвь, сорванную с дерева в лесу; и так, словно деревья, они штурмовали Дунсинанский холм.
Но Макбет не утратил мужества. Он вступил в бой не на жизнь, а на смерть, и первое, что он сделал в этом бою, — убил в поединке сына предводителя английского войска. Макбет был уверен, что никто из простых смертных не может победить его и остаться в живых; поэтому, когда к нему, горя жаждой отмщения, приблизился Макдуф, Макбет сказал:
— Уходи; я и так пролил слишком много крови твоих родных.
— Пусть на это ответит мой меч! — сказал Макдуф и бросился с мечом на Макбета.
— Не сдамся! — крикнул Макбет, но его час пробил, и он упал замертво.
Воины Макбета отступили, а Макдуф предстал перед Малькольмом с головой Макбета в руках.
— Да здравствует король! — воскликнул он.
И новый король посмотрел на голову прежнего.
Итак, после Макбета королём сделался Малькольм; но прошло время, и в Шотландии стали править потомки Банко.