Сибирочка
Часть II. Глава XXIV. Спасена
Первым движением Андрюши было заслонить распростертую и окровавленную Сибирочку от зверей. Но это было не так легко сделать. Юнона и подошедший за нею Цезарь, тоже почуявший при виде крови свои инстинкты дикого зверя, стояли над несчастным ребенком, не смея, однако, еще начать страшную расправу над ним.
Не медля ни минуты, Андрюша прыгнул прямо к ним и ударил изо всей силы по голове Юнону своим детским, но сильным кулаком.
Зверь взвыл скорее от обиды, нежели от боли, и мгновенно обратился теперь на нового врага... Но смелый мальчик, не дав Юноне опомниться, бросился к Сибирочке, схватил ее на руки и ринулся с нею из клетки. Взбешенные звери метнулись было следом за детьми, но голос и бич мистера Билля привел их в повиновение. Одновременно раздался выстрел в воздух, заставивший чутко насторожиться обоих - и льва, и львицу.
Мистер Билль, воспользовавшись смятением зверей, сорвал венок с шеи Юноны.
Каково же было изумление англичанина, когда он увидел две острые иглы, запрятанные в зелени лавровых листьев этого злополучного венка и вонзившиеся в окровавленную шкуру зверя.
- Тот, кто это сделал, - большой негодяй!.. - прогремел мистер Билль на весь театр голосом, в котором слышались и гнев, и угроза.
В тот же миг кто-то рыдающий, дрожащий и бледный упал к ногам укротителя и обнял его колени.
Это был обезумевший от горя и испуга Никс.
- О, мистер Билль! О, мистер Билль! - лепетал он, рыдая. - О, я не хотел, клянусь... теперь я не хотел этого... я только прежде... то есть раньше... прежде... да... да... но не теперь... Я завидовал ей... и ему... им обоим, да... завидовал их успеху и хотел помешать ему... Я не думал... не знал, что так все случится, когда втыкал иглы в венок... Я забыл их вынуть... совсем позабыл... Вчера я перестал даже думать о мести Сибирочке... Я не могу так мучиться... не могу... не могу... прибейте меня... Но я не могу больше...
И он зарыдал еще сильнее, закрыв лицо обеими руками.
Мистер Билль, казалось, сразу понял все. Гадкий замысел, свершившийся, помимо воли свершившего его, тогда, когда рыдающий маленький преступник менее всего думал о нем, мигом стал ему понятен. Презрение и гнев отразились на лице англичанина. Он оттолкнул от себя Никса, произнес с ненавистью и дрожью в голосе:
- Уйди от меня!.. Мне стыдно, что я считал тебя своим учеником и честным человеком! - И быстрыми шагами прошел за кулисы.