Записки сиротки
Часть I. Глава 9. Злой колдун оказывается добрым волшебником
- Вставай, дитятко, вставай, бедная! Умаялась, - говорил мне чей-то ласковый голос.
Я открыла глаза и увидела старого, седого, высокого мужичка с длинной белой бородою...
"Колдун!" - подумала я и уже готова была снова вскочить и бежать без оглядки, но старик, видя, как я дрожала от страха, поспешил успокоить меня.
- Не бойся, ягодка! Ишь, ведь испужалась, сердешная! Заблудилась чай?
- Кто вы? - спросила я, немного успокаиваясь.
- Я дед Сысой, лесной сторож! А ты за кого же меня приняла, барышня?
Мне было стыдно признаться, что я приняла лесного сторожа за колдуна, и я ничего не ответила.
Дедушка Сысой расспросил меня, как я попала в лес и откуда. Я рассказала ему все и просила поскорее проводить в деревню, чтобы успокоить няню.
- Да знаешь ли, барышня, что твоя деревня-то ой-ой как далеко, - покачал головой Сысой, - и теперь ты не сможешь дойти. Переночуй-кась у меня в избушке, а завтра я тебя отведу с богом.
Нечего было делать - пришлось ночевать в лесу в маленькой сторожке деда Сысоя. До его жилья было очень близко. Избушка была скрыта деревьями, и лишь по огоньку, мелькавшему в окошке, мы нашли ее.
Комнатка показалась мне крошечной, но я так устала и измучилась, что рада была хоть такому жилью.
Дедушка Сысой налил в глиняную чашку горячих щей и, отрезав два больших ломтя черного хлеба, позвал меня ужинать. Черный хлеб и горячие щи очень понравились мне. Я порядочно проголодалась и поела с большим аппетитом. Помолясь богу, Сысой устроил мне на лавке постель из своего кафтана и одеяла, а сам полез на лежанку.
Я долго не могла уснуть, поминутно пугаясь крика совы и других лесных звуков, но, наконец, уснула мирным и сладким сном.
Утром, с восходом солнца, старик разбудил меня, и мы тотчас же пустились в дорогу.
Чем ближе подходила я к деревне, тем больше волновалась за няню. Бедняжка, верно, все слезы выплакала, когда узнала о пропаже своей маленькой Кати. Уже у самой опушки леса встретили мы Василия и Федора, искавших меня целую ночь. Они и не подозревали, что я могла уйти так далеко и ночевать у Сысоя, жившего чуть не за 10 верст от опушки. Добрые люди очень обрадовались мне. Няня, оказывается, страшно плакала и не спала целую ночь.
- И Ванюшке досталось, что недоглядел, - рассказывали они.
Няня издали увидела меня и, смеясь и плача, бросилась со всех ног навстречу...
- Уж больше ни на шаг не отпущу, Катенька: ахти, грех какой! - говорила она, покрывая мое лицо и руки поцелуями.
Все обрадовались мне. Мишка бросился ко мне и стал ластиться у моих ног. Ирина и та взглянула ласковее... А Марья дала мне припрятанный ею для меня паточный леденец. Все благодарили Сысоя и угощали его в избе, чем бог послал. Тут только я вспомнила, что чего-то мне не хватает.
Боже мой. Лили! Моя бедная Лили осталась у ручья в лесу - сторожить мою корзиночку с земляникой.
- Что с тобой, Катенька, о чем ты? - спросила няня, видя, что я собираюсь плакать.
- Ах, няня, няня, я забыла в лесу мою Лили!
- Это куклу-то! - засмеялись мужички. - Ну, бог с ней, пусть останется у дедушки Сысоя погостить на вольном воздухе.
Они шутили, не подозревая, как мне жаль моей Лили. Ее мне подарила мама.