Как Кримхильда оплакивала своего мужа и как его похоронили Песнь о Нибелунгах

Дождавшись ночи, Гунтер с охотниками переправились через Рейн. Желая довершить свою месть, Хаген приказал молча оставить тело Зигфрида у дверей Кримхильды, чтобы нашла она его там утром, отправляясь к заутрени.

Миновала ночь, и, чуть забрезжило утро, Кримхильда стала собираться к заутрени и потребовала огня и платье. В это время вошел к ней камерарий, нашел он у дверей окровавленный труп и не узнал своего господина. Он поспешил в покои Кримхильды.

— Повремените выходить,— сказал он ей,— у дверей в ваши покои лежит убитый рыцарь.

Зарыдала Кримхильда при этих словах. Не зная еще, что это был ее муж, вспомнила она о расспросах Хагена, когда обещал он его охранять. Безмолвно упала она наземь,-— так велико было ее горе, а потом стала громко кричать.

— Но, может быть, это не он,— говорила ей ее свита, но от горя кровь хлынула у ней изо рта, и она сказала:

— Нет, это Зигфрид, мой милый муж. Брунхильда научила, и Хаген его убил!

Приказала она провести себя к трупу, белой рукой своей подняла его прекрасную голову и сейчас же узнала его, несмотря на кровь, покрывавшую его платье.

— Горе мне! — воскликнула она.— Щит твой не иссечен мечом — предательски убит ты, и знаю я, кто это сделал и кто замыслил твою смерть!

И вся свита ее громко рыдала и кричала от горя вместе со своей любимой госпожою.

Кримхильда приказала разбудить поскорее воинов Зигфрида и дать знать обо всем его отцу.

Король Зигмунд лежал в своих покоях не смыкая глаз,— знать, сердце его чуяло беду.

Не сразу поверил Зигмунд печальной вести, но вопли и рыдания, доносившиеся до него из покоев Кримхильды, скоро убедили его. Быстро вскочили с постелей его сто воинов и, схватив оружие, побежали туда, откуда неслись вопли; туда же поспешила и тысяча воинов отважного Зигфрида.

— На горе приехали мы в эту страну! — воскликнул Зигмунд, придя к Кримхильде.— Кто бы среди таких друзей мог лишить меня сына, а тебя мужа?

— Ах, если б знала я это наверно,— отвечала она,— я так отомстила бы ему, что все родичи его рыдали бы от горя!

Зигмунд обнимал своего сына и над телом поднялся такой плач и такой вопль, что звуки эти наполнили весь зал и дворец, даже весь город Вормс.

Все воины Зигфрида бросились к оружию,— хотели они сейчас же отомстить бургундам за его смерть и грозно потрясали своими щитами.

Когда Кримхильда увидала их вооруженными, горе ее еще усилилось: опасалась она, как бы воины Гунтера не перебили Нибелунгов.

— Что хочешь ты делать, Зигмунд? — воскликнула она.— Вы все погибнете, если вздумаете биться: у Гунтера найдется, по крайней мере, по тридцати воинов на каждого из вас. Останьтесь здесь и разделите со мною мою печаль, а на рассвете помогите мне положить в гроб милого моего мужа.

— Мы так и сделаем,— отвечали ей воины.

Чудеса рассказывают о рыцаряк и дамах, слышавших их жалобы и рыдания. Были они так горьки и трогательны, что все плакали вместе с ними — и рыцари, и дамы, и даже горожане и жены купцов.

Для Зигфрида был заказан роскошный гроб, Как только наступило утро, Кримхильда приказала нести покойника в собор. Там его встретили колокольным звоном и церковным пением. Туда же пришел и король Гунтер со своими воинами, а вместе с ним PI свирепый Хаген.

— Вечно придется оплакивать нам твоего мужа, милая сестра! — сказал Кримхильде Гунтер, притворяясь огорченным.

— Напрасно так говоришь ты,— отвечала ему скорбная Кримхильда,— если бы ты не хотел, то этого и не случилось бы.

— Никто из моих людей не повинен в этом деле,— сказал Гунтер.

— Так пусть же тот, кто хочет доказать свою невиновность, подойдет к носилкам,— воскликнула Кримхильда,— и тогда мы узнаем всю правду!

Великое это чудо; нередко совершается оно и до сих пор: когда убийца приближается к убитому, раны раскрываются и снова начинают кровоточить, Так было и в этот раз. Рана Зигфрида открылась, и все тут увидали, что убийца — Хаген.

— Я вам скажу всю правду,— воскликнул Гунтер,— разбойники убили его, а Хаген тут ни при чем.

— Знаю я хорошо этих разбойников! — сказала Кримхильда.— Да поможет Господь его друзьям отомстить за его смерть! Вы совершили это, Гунтер и Хаген!

Воины Зигфрида опять готовы были броситься в битву, но Кримхильда снова удержала их.

Тут подошли Гернот и Гизельгер; искренно оплакивали они Зигфрида.

К полуночи был готов гроб, и положили в него тело. Но Кримхильда не хотела расставаться с своим мужем: три дня и три ночи плакала она над ним, и стоило большого труда опустить тело в могилу и похоронить его.

Много денег раздала Кримхильда за упокой души своего мужа, и сама три дня не пила и не ела, а вместе с нею и многие другие, хотя, по приказанию Зигмунда, питья и еды заготовлено было вдоволь. Сам он тоже не мог ни есть, ни пить, и с тех пор никто уж не видал его веселым. Когда же после похорон понемногу пришел он в себя, воины его сказали ему:

— Поедем домой, государь,— тут нечего нам больше делать.