Счастье от несчастья — Рассказ Андреевской Варвары

-- Маруся, иди же обѣдать, -- кликнула Наталья Ивановна Забѣлина свою-дочь, которая, только-что вернувшись изъ гимназіи и положивъ на мѣсто ранецъ съ книгами и тетрадками, пристально смотрѣла въ одно изъ оконъ будуара, выходившаго на дворъ, гдѣ какъ разъ напротивъ жила семья какого-то бѣднаго чиновника, состоящая изъ его самого, жены, дочери лѣтъ двѣнадцати и двухъ маленькихъ мальчиковъ.
Первому на видъ можно было дать лѣтъ восемь, второму не больше пяти; оба они отличались блѣдными, болѣзненными личиками, невольно внушая къ себѣ состраданіе, и, при этомъ, постоянно были очень плохо одѣты.
Маруся часто встрѣчала ихъ на улицѣ, точно такъ же, какъ и старшую дѣвочку, которая ежедневно сталкивалась съ нею у воротъ, когда она, т.-е. Маруся, по утрамъ отправлялась въ гимназію; дѣвочка же эта, очевидно, въ гимназію не ходила; одѣта она была немножко лучше своихъ братьевъ и, по всей вѣроятности, дома исправляла мѣсто стряпухи, такъ какъ, при каждой встрѣчѣ, Маруся видѣла, что она тащитъ въ рукахъ то краюху хлѣба, то кружку съ молокомъ, то вообще какую-нибудь тому подобную незатѣйливую провизію.
Но вотъ уже нѣсколько дней дѣвочка не попадалась Марусѣ, которая теперь, въ минуту этого разсказа, увидѣвъ, что ея маленькая знакомая-незнакомка, припавъ лобикомъ къ стеклу оконной рамы, стоитъ задумчиво и даже какъ будто плачетъ, невольно на нее засмотрѣлась; ей стало жаль бѣдную труженицу, и чѣмъ дольше она на нее смотрѣла, тѣмъ какъ то тоскливѣе было у нея на душѣ.
-- Что такое могло случиться? о чемъ она плачетъ?-- мысленно задавала себѣ вопросъ Маруся, напрягая все свое вниманіе, чтобы лучше разглядѣть внутренность квартиры родителей бѣдной дѣвочки и какимъ-нибудь способомъ разгадать причину того мрачнаго настроенія, которое выражалось на ея миловидномъ личикѣ.
-- Маруся, мы ждемъ тебя,-- снова раздался голосъ матери, заставившій Марусю немедленно отойти отъ окна, направиться въ столовую и занять обычное мѣсто за. обѣденнымъ столомъ, гдѣ дѣйствительно вся семья уже оказалась въ сборѣ.
Находясь подъ вліяніемъ какой-то непонятной тоски, вызванной, конечно, созерцаніемъ печальнаго личика сосѣдки, Маруся сначала оставалась задумчивою, почти не принимая участія въ разговорѣ, но затѣмъ, въ концѣ-концовъ, заразившись общимъ оживленіемъ, мало-по-малу забыла о ней, стала болтать и смѣяться наравнѣ съ другими, и какъ только кончился обѣдъ,, съ радостью приняла приглашеніе матери поѣхать прокатиться и заодно сдѣлать кой-какія покупки.
Въ квартирѣ бѣднаго чиновника между тѣмъ, повидимому, далеко не чувствовалось подобное довольство: обѣ крошечныя комнаты, занимаемыя его семьею, были нетоплены уже два дня, прилегающая къ нимъ кухня -- тоже самое; въ углу, около холодной печки, помѣщалась кровать, на которой лежала относительно еще молодая, но изнуренная болѣзнію женщина -- то была сама хозяйка дома, жена коллежскаго регистратора Анна Яковлевна Михайловская, нѣсколько поодаль копошились два мальчугана, закутанные въ дырявыя пальто; старшая сестра, Сонюшка, старалась развлечь ихъ, разставляя по полу деревянные кубики, но это, повидимому, мало занимало мальчиковъ, которые съ досадою толкали кубики, разрушая въ одинъ мигъ труды Сони, мастерившей башню, арки и ворота, или же тихонько принимались всхлипывать, шепотомъ просили кушать и жаловались на то, что имъ холодно.
-- Погодите, сейчасъ придетъ папа, принесетъ денегъ, печку затопимъ, обѣдъ состряпаемъ,-- утѣшала Сонюшка такимъ упавшимъ голосомъ, что, слушая ее, каждый взрослый человѣкъ, конечно, сейчасъ бы понялъ и догадался, что это она говоритъ просто такъ, что ничего подобнаго не будетъ;-- но дѣтки вѣрили словамъ сестры, блѣдныя личики ихъ оживились, по губамъ скользнула улыбка.
-- Ты что намъ приготовишь сегодня, супъ, щи, кашу, котлеты?-- спрашивалъ маленькій мальчикъ Володя.
-- Котлеты, -- отозвалась Сонюшка, зная, что это любимое блюдо мальчика.
-- Не надо котлетъ, -- возразилъ Николинька: -- я хочу кашу, печеное яблоко, щи.
-- Ну, ну, хорошо, все будетъ... все приготовлю, только сидите смирно, не безпокойте маму, она, кажется, заснула.
-- Нѣтъ, Сонюшка, я не сплю,-- послышался изъ-подъ ватнаго одѣяла слабый голосъ Анны Яковлевны: -- они меня не безпокоятъ. А ты вотъ лучше скажи, есть ли у насъ въ самомъ дѣлѣ что-нибудь перекусить?
-- Ты хочешь кушать, мамочка,-- перебила Соня и на лицѣ ея выразилась одновременно радость и тревога.
Радовалась она тому, что приглашенный на послѣднія деньги докторъ недавно предупредилъ, что появленіе аппетита будетъ предвѣстникомъ скораго выздоровленія, тревожилась же вслѣдствіе боязни, что мать попроситъ кушать именно сегодня, когда въ домѣ положительно не было ни гроша.
-- Нѣтъ, Сонюшка, я не для себя... мнѣ ничего не надо... я сыта,-- продолжала Анна Яковлевна:-- а ихъ вотъ жалко...
На глазахъ Сони выступили слезы... она хотѣла что-то отвѣтить, но въ это время дверь, ведущая въ кухню, отворилась и на порогѣ показался отецъ.
-- Вотъ деньги... досталъ,-- обратился онъ къ Сонѣ:-- сейчасъ намъ привезутъ немного дровъ, а ты тѣмъ временемъ сходишь въ лавку купить какой-нибудь провизіи.
-- Хорошо,-- отозвалась дѣвочка, протягивая руку, чтобы взять поданную трехрублевую бумажку,-- но затѣмъ взглянула на отца и невольно отступила назадъ; отецъ стоялъ весь посинѣлый отъ холода, безъ верхняго платья, въ одномъ сюртукѣ, съ ногъ до головы занесенный снѣгомъ.
-- Папа, что съ тобою? ты пришелъ безъ пальто,-- воскликнула Соня.
-- Я его продалъ, чтобы на вырученныя деньги купить полъ сажени дровъ и хотя въ продолженіе нѣсколькихъ дней не умереть съ голоду.
-- Но какъ же, папа, тебѣ придется выходить... а въ такіе морозы развѣ можно въ одномъ сюртукѣ?
-- У меня есть лѣтнее.
-- Да вѣдь оно совсѣмъ легкое, безъ ваты.
-- Не теряй времени въ напрасныхъ разговорахъ, Сонюшка, или скорѣе въ лавку и принеси все необходимое; пальто продано за 7 рублей, три рубля стоятъ дрова, рубль надо будетъ отдать въ аптеку за лекарство мамы, а этими тремя рублями тебѣ придется насъ кормить до двадцатаго числа, т.-е. до получки моего небольшого жалованья; сегодня же у насъ еще только девятое, распорядись такъ, чтобы хватило, больше взять неоткуда!
Соня кивнула головой и принялась одѣваться.
-- Купи котлетъ, купи яблоковъ, купи сливокъ,-- въ одинъ голосъ повторяли маленькіе братишки, совершенно успокоенные мыслію, что скоро они будутъ обѣдать и затопятъ печку.
-- Хорошо, хорошо,-- машинально повторила дѣвочка -- и, по прошествіи нѣсколькихъ минутъ, вышла изъ комнаты, чтобы исполнить возложенное на нее порученіе, какъ можно лучше и экономнѣе.
На дворѣ начало смеркаться, снѣгъ продолжалъ валить густыми хлопьями и подгоняемый отъ времени до времени сильнымъ порывистымъ вѣтромъ, почти превратился въ мятель, вслѣдствіе чего Соня плотнѣе завернулась въ большой байковый платокъ, замѣнявшій ей шубу, и еще быстрѣе зашагала впередъ но скользкому тротуару.
-- Здравствуйте, барышня, привѣтствовалъ ее знакомый приказчикъ, когда она вошла въ ту мелочную лавочку, гдѣ всегда забирала провизію.
-- Здравствуйте, Иванъ.
-- Что прикажете?
-- Пришла кой-чего купить къ обѣду.
-- Поздненько пожаловали, скоро шесть часовъ, вы нынче обѣдаете по аристократически.
Сонѣ было не до шутокъ; она ничего не отвѣтила на замѣчаніе приказчика и, попросивъ отпустить фунтъ чернаго хлѣба, кружку молока и картофелю, сунула руку въ карманъ, чтобы расплатиться, но тутъ вдругъ къ ужасу своему увидѣла, что полученной отъ отца трехрублевки въ карманѣ не оказалось.
-- Потеряла!-- вскричала она съ ужасомъ, поблѣднѣвъ какъ полотно.
-- Что потеряли?-- спросилъ удивленный приказчикъ.
-- Деньги потеряла...
-- Деньги? Скажите какое несчастіе, посмотрите хорошенько кругомъ на полу, можетъ, куда завалились, карманъ вытряхните.
Соня дрожащею рукою вывернула карманъ, въ которомъ, однако, кромѣ носового платка ничего не оказалось; потомъ съ помощью приказчика и остальныхъ подручныхъ тщательно осмотрѣла весь полъ, но и тутъ результатъ получился печальный.
-- Что теперь дѣлать?-- заговорила тогда дѣвочка, едва сдерживая слезы:-- вы, можетъ быть, мнѣ на этотъ разъ въ долгъ повѣрите.
-- Извините, милая барышня, никакъ не могу, вы и безъ того порядочно задолжали; хозяинъ сердится и, не далѣе какъ сегодня утромъ, положительно запретилъ отпускать вамъ въ кредитъ.
-- Но вѣдь тутъ, кажется, такъ немного.
-- Все равно не могу... извините!
Съ этими словами приказчикъ пододвинулъ ближе къ себѣ сдѣланный Соней заказъ и поспѣшно прикрылъ его обѣими руками, словно боясь, чтобы Соня грѣхомъ еще чего не стащила.
Что же касается Сони, то она продолжала стоять неподвижно; ей живо пришелъ на мысль несчастный отецъ, весь окоченѣлый отъ холода, весь занесенный снѣгомъ; она знала какой дорогою цѣною досталась ему эта несчастная трехрублевка, знала, что на нее надо было прожить цѣлыхъ десять дней, а теперь вдругъ такое несчастіе...
-- Папа получитъ жалованье 20 числа, расплатится,-- заговорила бѣдняжка, дрожа точно въ лихорадкѣ.
-- До двадцатаго еще далеко,-- возразилъ приказчикъ -- и, видимо не желая продолжать непріятный разговоръ, сталъ въ сторону, посовѣтовавъ Сонѣ выйти на улицу, чтобы, посмотрѣть хорошенько, не лежатъ ли ея деньги на тротуарѣ.
Какъ утопающій хватается за соломинку, такъ точно и Соня ухватилась за этотъ совѣтъ, хотя, несмотря на свои волненія, въ глубинѣ души оставалась твердо убѣжденною, что деньги найти невозможно.
Очутившись на улицѣ, бѣдняжка принялась-было разрывать снѣгъ ногами, но затѣмъ, почувствовавъ, что ноги начинаютъ зябнуть, рѣшила прекратить поиски, и, обливаясь горькими слезами, пошла по направленію къ дому, чтобы признаться во всемъ, предвидя заранѣе какое общее горе вызоветъ это признаніе. Чѣмъ ближе подходила она къ тому мѣсту, гдѣ находился домъ, въ которомъ жили ея родители, тѣмъ тревожнѣе билось бѣдное, изстрадавшееся сердечко, тѣмъ болѣе путались въ головѣ мысли, тѣмъ сильнѣе подкашивались ноги, въ концѣ-концовъ совершенно отказавшіяся двигаться!
-- Берегись!-- раздался надъ самымъ ея ухомъ громкій мужской голосъ, въ тотъ моментъ, какъ она намѣревалась сойти, съ тротуара, чтобы переправиться на противоположную сторону улицы.
-- Ай!-- невольно, вскрикнула тогда дѣвочка, и, обернувшись назадъ, увидѣла въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя пару рослыхъ вороныхъ рысаковъ, запряженныхъ въ щегольскія сани, въ которыхъ сидѣла Маруся Забѣлина, рядомъ со своею матерью.
Вслѣдствіе наступившихъ сумерокъ и дурной погоды, Маруся, конечно, не замѣтила Сони, но Соня узнала ее съ перваго взгляда, несмотря на то, что сани пронеслись довольно быстро.
-- Счастливая!-- сорвалось съ губъ дѣвочки, невольно слѣдившей глазами за своей богатой сосѣдкой, ей никогда не приходилось испытать того, что я испытываю въ настоящее время...
Сани, между тѣмъ, остановились около кондитерской; не смотря на дальность разстоянія, Соня видѣла отлично, какъ изъ нихъ выпрыгнула Маруся, какъ за нею вышла ея мать, и какъ обѣ скрылись за стеклянными дверьми этой кондитерской;-- она ускорила шагъ, ей почему-то хотѣлось еще разъ ближе взглянуть на эту счастливую дѣвочку, и дѣйствительно, не успѣла она поравняться съ домомъ, гдѣ находилась кондитерская, какъ стеклянныя двери послѣдней снова распахнулись, и изъ нихъ вышла Наталья Ивановна въ сопровожденіи дочери и самого кондитера, который въ полномъ смыслѣ слова былъ нагруженъ разными корзинками, покупками и свертками.
-- Счастливая!-- вторично повторила бѣдная Соня, стараясь встать такимъ образомъ, чтобы быть замѣченной Марусей, но Маруся, по примѣру предъидущаго раза, не обратила на нее никакого вниманія; сани понеслись впередъ, и бѣдняжка, печально склонивъ голову, уже хотѣла повернуть въ одинъ изъ ближайшихъ переулковъ, ведущихъ къ дому сокращеннымъ путемъ, но вдругъ почувствовала подъ ногами что-то твердое, нагнулась и увидѣла лежавшій на снѣгу кошелекъ изъ краснаго сафьяна.
Все это случилось до того скоро и такъ неожиданно, что дѣвочка положительно не успѣла опомниться; въ первую минуту она даже растерялась, не зная слѣдуетъ ли ей поднять кошелекъ, или оставить лежать на прежнемъ мѣстѣ; но затѣмъ, нѣсколько успокоившись отъ охватившаго ее чувства волненія, все-таки взяла его въ руки и, поравнявшись съ горѣвшимъ фонаремъ, поспѣшно открыла, чтобы посмотрѣть, что въ немъ заключается.
Кошелекъ оказался туго набитымъ десяти, пяти, и трехрублевыми бумажками, кромѣ того, тамъ было много мелочи.
Соня никогда еще не видывала такого обилія денегъ; она не смѣла вѣрить, что все это случилось съ нею на яву а не во снѣ, и, представляя себѣ радость-домашнихъ при видѣ подобной находки, уже собиралась бѣжать домой, но потомъ вдругъ, сама не зная почему, перемѣнила намѣреніе; взявъ только одну трехрублевую бумажку и бережно опустивъ ее въ карманъ, дѣвочка вмѣсто того, чтобы идти домой, снова направилась къ лавкѣ.
-- Вотъ деньги, дайте мнѣ мою провизію,-- обратилась она къ приказчику дрожащимъ голосомъ.
-- Неужели вы нашли ваши деньги?-- спросилъ онъ съ удивленіемъ.
-- Нашла,-- отвѣчала Соня, опустивъ глаза и чувствуя, что краснѣетъ отъ непривычки лгать и обманывать.
-- Какъ это странно; въ такую погоду ихъ не унесло вѣтромъ, да и вообще никто не поднялъ... ну, барышня, это ужъ особенное счастье, извольте вашу провизію и сдачу -- сказалъ приказчикъ, искоса поглядывая на свою маленькую покупательницу, плохо скрытое волненіе которой онъ приписывалъ, конечно, только радости.
Соня, торопливо зашагала впередъ; до дому было уже недалеко, и менѣе чѣмъ черезъ десять минутъ цѣль путешествія оказалась достигнутой; когда она открыла двери своей крошечной квартиры, то въ кухнѣ уже былъ разведенъ огонь; отецъ самъ трудился надъ тѣмъ, чтобы плита затопилась скорѣе, и съ нетерпѣніемъ прислушивался не идетъ ли Соня, не понимая, почему дѣвочка могла такъ долго замѣшкаться.
-- Наконецъ-то!-- сказалъ онъ взглянувъ на нее ласково:-- мы соскучались ожидать тебя; почему ты такъ долго не возвращалась?
-- Сейчасъ, папочка, разскажу все, что со мною случилось; такая интересная исторія, какой ты никогда не ожидаешь.
-- Исторія, Сонюшка, послѣ;-- отозвался онъ шутя:-- дѣтки да и я порядочно проголодались, а ты знаешь, что есть даже пословица: "соловья баснями не кормятъ", принимайся-ка скорѣе стряпать.
-- Да, да, Сонюшка, принимайся!-- торопили дѣтки: -- мы очень хотимъ кушать.
Соня употребляла все свое стараніе, чтобы какъ можно скорѣе вымыть картофель и поставить вариться, затѣмъ поспѣшно нарѣзала хлѣбъ ровными частями, разлила по чашкамъ молоко; все это поставила на столъ, и, когда отецъ съ маленькими дѣтьми усѣлись на мѣста, чтобы начать обѣдать, молча, съ торжественнымъ видомъ положила тутъ же на столѣ красный сафьяновый кошелекъ.
-- Что такое? откуда этотъ кошелекъ?-- съ удивленіемъ спросилъ отецъ.
Соня въ короткихъ словахъ разсказала все то, что намъ уже извѣстно.
-- Сію минуту отнеси его въ полицію, пусть разузнаютъ гдѣ живетъ та дама, которой онъ принадлежитъ, и возвратятъ ей.
-- Она живетъ въ нашемъ домѣ, ея фамилія Забѣлина, -- отозвалась Соня, нѣсколько смутившись при мысли, что ежели кошелекъ будетъ возвращенъ по назначенію, то владѣлица его, конечно, пересчитаетъ деньги и увидитъ, что тамъ недостаетъ трехъ рублей.
-- Ты знаешь No ея квартиры?-- продолжалъ отецъ.
-- Знаю.
-- Такъ бѣги сейчасъ, сію минуту, не мѣшкай.
-- Папа, ты не хочешь оставить у себя кошелька?-- удивленно воскликнулъ Володя,-- вѣдь ты сейчасъ только говорилъ, что у насъ нѣтъ денегъ, а этотъ кошелекъ смотри какой толстый.
-- Все равно, голубчикъ, онъ чужой... мы не можемъ имъ пользоваться.
-- Та дама, которая его уронила, навѣрное богата...
-- Насъ это не касается.
-- Да подумай, папа, какое тамъ множество денегъ, жалко отдавать... сколько бы мы теперь могли купить дровъ, кушанья, всякаго лакомства...
Соня молча слушала разговоръ отца съ маленькими братьями, она вполнѣ сознавала, что отецъ былъ правъ, что деньги возвратить слѣдуетъ, но при воспоминаніи злосчастной трехрублевки приходила въ такое отчаяніе, что готова была расплакаться.
-- Одѣвайся и иди,-- снова обратился къ ней отецъ:-- госпожа Забѣлина навѣрное уже вернулась съ катанья, я не буду покоенъ до тѣхъ поръ, пока кошелекъ не очутится въ ея рукахъ; брать чужое стыдно, грѣшно, это все равно, что украсть.
-- Все равно что украсть!-- повторили мальчуганы, всплеснувъ своими маленькими руками,-- о, тогда, Сонюшка, бѣги, бѣги скорѣе!
Слово "украсть", Сказанное отцомъ и затѣмъ повторенное братишками, какъ-то странно прозвучало въ ушахъ бѣдной Сони.
-- Украсть... украсть...-- твердила она шепотомъ, закутываясь въ байковый платокъ и крѣпко сжимая въ карманѣ туго набитый кошелекъ, чтобы отнести его въ квартиру Забѣлиныхъ.-- Украсть... да, папа разсуждаетъ вѣрно; взять чужое все равно, что украсть... А я взяла чужія деньги, истратила ихъ, т.-е., говоря иными словами, украла!
И дѣвочка, не помня Себя отъ ужаса, вызваннаго подобнымъ рѣшеніемъ, какъ безумная выбѣжала изъ комнаты.
На дворѣ попрежнему бушевала вьюга, но Соня не замѣчала ничего: съ раскраснѣвшимися отъ волненія щеками, она въ одинъ мигъ спустилась съ лѣстницы, обогнула небольшую площадь, отдѣлявшую ея подъѣздъ отъ черной лѣстницы Забѣлиныхъ, и, шагая черезъ двѣ ступени, живо очутилась около ихъ кухонной двери; оставалось только дернуть колокольчикъ -- вещь, кажется, не трудная, а между тѣмъ, Соня, болѣе пяти минутъ, не могла заставить себя приложить руку къ этому колокольчику; она стояла въ мучительномъ раздумьѣ, сама не зная какъ поступить, что дѣлать, на что рѣшиться; но вотъ внизу послышались тяжелые шаги дворника, явившагося на лѣстницу зажигать лампы. Соня очнулась, и, совершенно машинально, и словно повинуясь какой-то посторонней, невидимой силѣ, позвонила.
Дверь немедленно отворилась.
Соня сдѣлала шагъ впередъ, чтобы войти въ кухню, но стоявшая на порогѣ горничная остановила ее; взволнованное личико дѣвочки, раскраснѣвшіяся щеки и какіе-то странные блуждающіе глаза показались ей подозрительными.
Что вамъ надобно? кто вы такая? зачѣмъ пришли?-- спросила горничная строгимъ голосомъ.
-- Мнѣ надо видѣть вашу барыню, я живу здѣсь въ домѣ... меня зовутъ Соней... пришла по очень важному дѣлу...-- несвязно бормотала дѣвочка.
-- Какое тамъ можетъ быть важное дѣло у васъ къ моей барынѣ; вы вѣрно просто ошиблись и попали не туда, куда слѣдуетъ; уходите съ Богомъ.
-- Нѣтъ, я не уйду до тѣхъ поръ, пока не увижу госпожу Забѣлину, мнѣ необходимо сказать ей нѣсколько словъ,-- отозвалась Соня съ такою твердостью, что горничная, не найдя словъ для возраженія, поневолѣ впустила ее въ кухню.
-- Погодите немного, обогрѣйтесь, вы, кажется, очень озябли, я сейчасъ пойду доложу,-- сказала она уже гораздо ласковѣе.
Соня опустилась на стулъ; въ ожиданіи возвращенія горничной она, отъ нечего дѣлать, начала внимательно разглядывать кухню, гдѣ около загроможденной кострюлями плиты стояла толстая, краснощекая кухарка, которая вся поглощенная дѣломъ не удостоила ее даже вниманіемъ.
Въ кухнѣ было такъ хорошо, тепло, уютно, пахло жареными рябчиками. Соня, успѣвшая за все свое странствованіе порядочно проголодаться, съ наслажденіемъ вдыхала въ себя пріятный ароматъ вкуснаго жаркого, до того дразнившаго ея аппетитъ, что она навѣрное рискнула бы попросить удѣлить ей маленькій кусочекъ, еслибы кухарка хоть разикъ обернулась въ ея сторону.
-- Идите въ комнаты, барыня велѣла проводить васъ,-- послышался наконецъ голосъ горничной.
Соня поспѣшно встала съ мѣста и послѣдовала за нею, сначала въ корридоръ, затѣмъ въ столовую и наконецъ въ кабинетъ, гдѣ застала Наталью Ивановну сидящею на диванѣ, рядомъ съ Марусей, которая, увидѣвъ на порогѣ знакомую-незнакомку, даже вскрикнула отъ неожиданности.
-- Это вотъ... та самая дѣвочка, съ которою я почти каждый день встрѣчаюсь на дворѣ, идя въ гимназію,-- сказала она, привѣтливо поклонившись.
-- Та самая,-- повторила Соня.
-- Что вамъ надобно, моя милая?-- вмѣшалась г-жа Забѣлина.
-- Я пришла по дѣлу...
-- А именно?
-- Вы недавно ѣздили куда-то?
-- Да, мы ѣздили кататься и за покупками.
-- Останавливались около кондитерской, здѣсь неподалеку отъ дому...
-- Останавливались.
-- Выходя изъ кондитерской ничего не уронили?
-- Не знаю право, кажется нѣтъ, а что?
-- Я нашла около того мѣста, гдѣ стоялъ вашъ экипажъ, вотъ этотъ самый кошелекъ и думаю, что онъ навѣрное принадлежитъ вамъ.
-- Кошелекъ!-- повторила Наталья Ивановна, поспѣшно опустивъ руку въ карманъ -- и, вслѣдъ за этимъ, сейчасъ же поспѣшила добавить нѣсколько дрожащимъ голосомъ.
Въ самомъ дѣлѣ! но какое счастье, что вы его нашли, дитя мое; въ немъ было очень много денегъ, изъ которыхъ половина даже не принадлежитъ мнѣ... Онъ красный, сафьяновый, съ бронзовымъ замочкомъ.
Соня вмѣсто отвѣта подала только-что поднятый со снѣгу кошелекъ, и когда г-жа Забѣлина отворила его, то бѣдняжка перемѣнилась въ лицѣ, боясь, что она навѣрное станетъ провѣрять лежащія тамъ деньги, и при этомъ, конечно, не досчитается извѣстной суммы; но госпожа Забѣлина, къ счастью, этого не сдѣлала, открывъ кошелекъ она только вытащила оттуда десятирублевую бумажку и подавая ее Сонѣ, проговорила ласково:
-- Возьмите это себѣ въ знакъ благодарности за вашъ честный поступокъ; другая на вашемъ мѣстѣ, можетъ быть, поступила бы иначе...
-- Нѣтъ... нѣтъ... не надо, я не сдѣлала ничего особеннаго...-- начала отговариваться Соня, чувствуя, что щеки ея покрываются яркою краскою стыда и что воспоминаніе истраченной трехрублевки поднимаетъ въ ея душѣ цѣлую бурю волненія;-- но Наталья Ивановна не хотѣла ничего слушать; она почти силою сунула въ карманъ дѣвочки десятирублевую бумажку и, еще разъ похваливъ за честный поступокъ, приказала ожидавшей тутъ же въ комнатѣ горничной снова проводить ее въ кухню.
Трудно передать то, что переиспытала за этотъ короткій промежутокъ времени наша бѣдная Соня; съ одной стороны она рада была полученной десятирублевкѣ, которая давала всей семьѣ возможность имѣть обѣдъ до получки жалованья отца, съ другой, напротивъ, чувствовала, что словно камень какой налегъ ей на сердце, съ той минуты, какъ она очутилась въ ея карманѣ.
Медленно, шагъ за шагомъ подвигалась дѣвочка впередъ по двору, и уже начала взбираться на лѣстницу, какъ вдругъ увидѣла идущую на встрѣчу сосѣдку, вдову одного бѣднаго художника, занимавшаго крошечную комнатку въ квартирѣ какого-то мастерового, который жилъ рядомъ съ ними.
-- А у насъ какой переполохъ былъ,-- обратилась она къ Сонѣ.
-- Переполохъ,-- повторила Соня,-- какой?
-- Моего хозяина чуть не обокрали; дверь стояла отворенною, въ кухнѣ никого не было, воришка пробрался незамѣтно, стащилъ самоваръ и уже хотѣлъ бѣжать; но, но счастью, какъ разъ наткнулся на дворника, который, догадавшись въ чемъ дѣло, остановилъ его и отправилъ въ участокъ.
-- Вы говорите "воришка", какъ ему, должно быть, теперь стыдно передъ самимъ собой и передъ окружающими.
-- У такихъ людей стыда нѣтъ, Сонюшка, для нихъ все трынъ-трава; начнутъ воровать, а потомъ дойдутъ и до убійства.
Послѣдній слова сосѣдки показались Сонѣ до того страшными, что она даже вздрогнула; передъ нею живо воскресло воспоминаніе того момента, когда она, находясь подъ вліяніемъ отчаянія послѣ потери денегъ, раздобытыхъ съ такимъ трудомъ бѣднымъ папой, вытащила изъ поднятаго на улицѣ въ снѣгу кошелька трехрублевую бумажку, побѣжала мѣнять въ мелочную лавку, сказавъ, что это ея собственныя деньги. "Я тоже вѣдь могу назваться воришкой,-- подумала дѣвочка:-- воришкой еще болѣе постыднымъ, такъ какъ тотъ, о которомъ разсказывала сосѣдка, поплатился за свой проступокъ и сознался въ немъ, я же дѣйствовала исподтишка, посредствомъ обмана; ай, ай, какъ стыдно... ай, какъ страшно! Сосѣдка говоритъ, что отъ воровства и до убійства недалеко! Неужели я когда-нибудь сдѣлаюсь убійцей? Нѣтъ, нѣтъ! надо сейчасъ бѣжать обратно въ квартиру Забѣлиныхъ, надо возвратить имъ три рубля, надо упросить вычесть ихъ изъ тѣхъ десяти, которые я получила въ награду."

Разсуждая подобнымъ образомъ, дѣвочка немедленно простилась съ своею собесѣдницею, и, вмѣсто того, чтобы идти домой, снова повернула по направленію квартиры Забѣлиныхъ.
-- Что вамъ надобно?-- грубо обратилась къ ней горничная, когда она вторично позвонила.
-- Я хочу видѣть вашу, барыню.
-- Но вы только сейчасъ ее видѣли.
-- Это ничего не значитъ; я имѣю до нея очень нужное дѣло, пожалуйста доложите.
Горничная пожала плечами, и въ первую минуту рѣшила-было ни въ какомъ случаѣ не безпокоить барыню, но Соня принялась ее упрашивать до того настойчиво, что она, не видя возможности отказать ей, въ концѣ-концовъ принуждена была согласиться.
-- Вы хотите сказать мнѣ что-то очень нужное?-- спросила Забѣлина, когда Соня снова очутилась въ ея комнатѣ.
Соня не въ силахъ была проговорить ни слова; она бросилась на колѣни передъ Натальею Ивановною, закрыла лицо руками и горько заплакала.
-- Мамочка, что съ нею, о чемъ она плачетъ?-- шепотомъ спросила Маруся, подойдя къ матери.
-- Не знаю право... понять не могу...-- отвѣчала послѣдняя, положивъ руку на голову бѣдной дѣвочки и ласково повторивъ тотъ же самый вопросъ.
-- Простите! простите меня!-- отозвалась, наконецъ, Соня сквозь глухія рыданія..
-- Простить тебя, дитя мое, но что же ты сдѣлала? въ чемъ могла провиниться?
-- Я... я... я... украла у васъ деньги...
-- Не можетъ быть! никогда не повѣрю... это на тебя непохоже, ты неспособна на подобный поступокъ... ты просто больна, ты бредишь...
-- Нѣтъ, милая, дорогая моя барыня,-- возразила Соня, стараясь сдѣлать надъ собою усиліе, чтобы казаться покойною,-- къ несчастью, все то, что я сейчасъ сказала, есть истинная правда.
И дѣвочка въ короткихъ словахъ, прерывая рѣчь слезами передала свои похожденія.
Она говорила такъ искренно, глаза ея смотрѣли такъ честно, такъ открыто, что сомнѣваться въ истинѣ всего сказаннаго было невозможно.
-- Ради Бога, позвольте возвратить вамъ три рубля, я не могу успокоиться- до тѣхъ поръ, пока не получу на то вашего согласія... позвольте, умоляю васъ!
-- Хорошо, -- отвѣчала Наталья Ивановна послѣ минутнаго раздумья:-- я согласна съ условіемъ.
-- О, я съ своей стороны заранѣе даю согласіе на все, чего бы вы отъ меня ни потребовали; вотъ деньги, возьмите ихъ, ради Бога, размѣняйте сами ту десятирублевую бумажку, которую только что дали...
Г-жа Забѣлина молча взяла изъ рукъ дѣвочки переданную ей десятирублевку, встала съ мѣста, подошла къ столу, открыла одинъ изъ его ящиковъ и, доставъ оттуда кошелекъ, поспѣшно размѣняла деньги.
-- Вотъ, ваши семь рублей, моя милая,-- снова обратилась она къ Сонѣ, подавая ей слѣдуемую по разсчету сдачу:-- теперь я должна объяснить вамъ въ чемъ заключаются мои условія.
-- О, да, да, пожалуйста!
-- Помните, что вы обязаны выполнить ихъ безпрекословно.
Соня почтительно наклонила голову.
-- Вы отнесете вашей мамѣ эти четыре червонца, стоимость которыхъ равняется тридцати рублямъ, и скажете ей, что я посылаю ихъ на лекарство, причемъ искренно желаю скораго выздоровленія.
Соня широко раскрыла глаза.
-- Сударыня... такъ много... развѣ это возможно...-- пробормотала она несвязно, и снова разразилась рыданіями еще пуще прежняго.
Марусѣ и ея доброй мамѣ стоило большихъ трудовъ успокоить бѣдную дѣвочку, которая, наконецъ, придя въ себя, заявила категорически, что ни въ какомъ случаѣ не возьметъ червонцы.
-- Почему?-- съ удивленіемъ спросила г-жа Забѣлина.
-- Потому что въ результатѣ выйдетъ, что я не возвратила вамъ тѣхъ трехъ рублей, ради которыхъ такъ сильно мучилась.
-- Нѣтъ, дитя мое, вы ошибаетесь; то былъ одинъ счетъ, а это другой, совершенно отъ него независимый; возьмите спокойно червонцы и отнесите ихъ мамѣ, они принадлежатъ ей, а не вамъ; слѣдовательно, вы не имѣете права спорить; я вижу ваше доброе, чистое, неиспорченное сердечко... вижу ваше раскаяніе, понимаю, что печальная исторія съ трехрублевкой случилась только потому, что не было иного исхода -- не оставлять же въ самомъ дѣлѣ умирать съ голоду цѣлую семью, въ противномъ случаѣ, вы никогда не рѣшились бы на подобный поступокъ... Возьмите же червонцы совершенно покойно и ступайте домой, гдѣ, навѣрное, всѣ очень тревожатся вашимъ продолжительнымъ отсутствіемъ.
Соня не хотѣла слушать никакихъ доводовъ; крѣпко поцѣловавъ руку г-жи Забѣлиной, она съ такою поспѣшностью выбѣжала изъ комнаты, что ни сама г-жа Забѣлина, ни Маруся не успѣли даже опомниться.
Вернувшись домой, она разсказала подробно отцу и матери весь разговоръ свой съ г-жей Забѣлиной, при этомъ вторично, конечно, приступила къ исповѣди, т.-е. передала все, какъ есть, безъ утайки, относительно вынутой изъ краснаго сафьяннаго кошелька трехрублевой бумажки.
Ей очень хотѣлось знать мнѣніе отца, хотѣлось спросить, какъ бы онъ поступилъ въ данномъ случаѣ, и она уже открыла ротъ, какъ вдругъ дверь скрипнула и въ комнатѣ совершенно неожиданно появилась г-жа Забѣлина въ сопровожденіи Маруси.
-- Я пришла съ жалобою на вашу дочь, -- сказала она, ласково улыбаясь:-- дѣвочка не хотѣла исполнить моей просьбы и передать вамъ то, что я ее просила.
Съ этими словами мать Маруси приблизилась къ кровати больной и положила на- стоявшій около столикъ четыре золотыхъ монеты.
-- Прошу убѣдительно, не откажите принять это... Я знаю, что въ данный моментъ вы находитесь въ стѣсненномъ положеніи... когда-нибудь, современенъ, дѣла ваши навѣрное понравятся... тогда вы возвратите,-- добавила она послѣ минутнаго молчанія, взглянувъ на больную почти умоляющими глазами.
Предложеніе было сдѣлано такъ деликатно и, въ то же время, съ такою искренностью, что возражать оказалось немыслимо.
Благодаря возможности болѣе не терпѣть холода, и чаще пользоваться совѣтомъ доктора, мать Сони поправилась весьма скоро; Наталья Ивановна навѣщала ее очень часто, ежедневно приносила съ горничной готовый обѣдъ, чай и вообще все необходимое въ такомъ большомъ количествѣ, что хватало не только больной, но даже; ея мужу и дѣтямъ. Отцу Сони вскорѣ было предоставлено мѣсто съ большимъ окладомъ жалованья, вслѣдствіе чего, конечно, прежнихъ недостатковъ и лишеній терпѣть не приходилось.
Соня поступила въ рукодѣльную школу, гдѣ постоянно отличалась прилежаніемъ и вскорѣ получила званіе закройщицы. Свободное отъ занятій время она употребляла на то, чтобы работать исключительно для Маруси и для ея- матери, причемъ ни въ какомъ случаѣ не соглашалась брать съ нихъ платы.