Сестренка Лиза — Рассказ Андреевской Варвары

Любимое занятіе Липочки было рисованіе; какъ только кончала она уроки, такъ сейчасъ стремглавъ мчалась въ свою комнату, чтобы достать изъ шкафчика бумагу, карандашъ, краски, кисточки и принималась за излюбленное дѣло.
Больше всего нравилось ей рисовать цвѣты; и дѣйствительно, надо сказать по совѣсти, они выходили у нея превосходно,-- въ особенности розы, ландыши...
Каждый листочекъ, каждый лепестокъ до того казались натуральными, что просто, глядя на нихъ, глазъ оторвать не хотѣлось.
Вотъ и задумала однажды Липочка нарисовать такой букетъ, чтобы подарить бабушкѣ въ рожденіе, и за двѣ недѣли до этого высокоторжественнаго дня принялась за работу.
Работа шла медленно, потому что Липочка не торопилась и старалась отдѣлать каждый цвѣточекъ отчетливо, но тѣмъ не менѣе наканунѣ семейнаго праздника уже была почти совершенно окончена, какъ вдругъ дверь, ведущая изъ комнаты Липочки въ дѣтскую, гдѣ помѣщалась маленькая сестренка Лиза, съ шумомъ отворилась, и на порогѣ показалась дѣвочка съ бойкими черными глазами и чрезвычайно задорнымъ личикомъ.
-- Ну же, Липочка, кончай; или играть со мною, мнѣ одной ужасно скучно.
-- Сейчасъ, Лиза, сію минуту, только одинъ цвѣточекъ осталось дорисовать -- и я къ твоимъ услугамъ.
Лиза надула губки и молча сѣла въ сторону; но не прошло двухъ секундъ, какъ она снова соскочила съ мѣста.
-- Минута давно прошла,-- крикнула дѣвочка, топнувъ объ полъ ногою:-- долго еще придется ожидать тебя?
-- Сейчасъ, сейчасъ,-- снова отозвалась Липочка, продолжая рисовать.
-- Но это наконецъ изъ рукъ вонъ; ты мучаешь меня, я пойду скажу мамѣ.
Липочка улыбнулась, и разсчитывая употребить на окончаніе работы дѣйствительно не больше какихъ-нибудь пяти минутъ, не обращая вниманія на настоятельныя требованія сестры, продолжала рисовать.
-- Если ты не хочешь исполнить просьбы моей -- добромъ, то я заставлю тебя силою!-- бѣшено вскричала тогда Лиза, и схвативъ со стола рисунокъ, въ одно мгновеніе скомкала его рукою и какъ мячикъ швырнула въ топившійся каминъ.
-- Ай!-- отчаянно простонала Липочка, обернувъ голову по направленію къ камину.-- Боже мой, Боже мой! все погибло, все пропало! А сколько старалась, сколько трудилась, сколько свободнаго время убила для букета, отъ котораго теперь ничего не осталось кромѣ воспоминанія!
И бѣдняжка, закрывъ лицо руками, разразилась громкимъ рыданіемъ.
Лиза, съ своей стороны, не желая быть свидѣтельницей отчаянія, сильно хлопнула дверью и побѣжала въ зало играть съ большой охотничьей собакой Милордомъ, повидимому даже не думая о томъ, сколько горя причинила Липочкѣ.
Наконецъ наступилъ часъ обѣда; дѣвочекъ позвали въ столовую.
Липочка вышла съ красными, заплаканными глазами; она была грустна и почти ничего не кушала. По счастью мать въ этотъ день не обѣдала дома; она съ утра уѣхала къ бабушкѣ помогать въ различныхъ приготовленіяхъ къ завтрашнему дню, а отецъ, слишкомъ занятый и озабоченный служебными дѣлами, не обращалъ ни на что вниманія.
Обѣдъ прошелъ благополучно; дѣвочки снова разошлись по своимъ комнатамъ, и выйдя оттуда только на слѣдующее утро, холодно встрѣтились въ комнатѣ матери, куда послѣдняя позвала ихъ, чтобы приказать одѣваться на обѣдъ бабушки.
-- Ты можешь надѣть новое бѣленькое платье,-- обратилась она къ Лизѣ, а ты...-- но тутъ рѣчь мамы оборвалась.
Взглянувъ въ лицо Липочки, она даже отшатнулась назадъ, до того оно показалось ей исхудалымъ, осунувшимся.
-- Липочка, что съ тобою? ты больна?-- спросила она испуганно.
-- Нѣтъ, мама, я здорова,-- тихо отозвалась Липочка.
-- Тогда что же, наконецъ, случилось? Ты, какъ говорится, на себя не похожа!
-- Со мною, мамочка, случилось большое несчастье!..
-- Несчастье?
-- Да.
-- Какое?
-- Не вѣрь, не вѣрь, она непремѣнно солжетъ тебѣ!-- вмѣшалась вдругъ въ разговоръ Лиза, которая, поблѣднѣвъ какъ полотно отъ страха,, чтобы сестра не разсказала о ея скверномъ поступкѣ, рѣшилась сдѣлать новую гадость, т.-е. оклеветать Липочку въ чемъ-нибудь такомъ, чего ей и на мысль не приходило.
Мама взглянула на Лизу съ недоумѣніемъ.
-- Но, другъ мой, я говорю не съ тобою и меня крайне удивляетъ, почему ты заявляешь подобныя вещи о Липочкѣ, которую никто еще никогда во лжи не замѣчалъ.
Лиза сконфузилась, а на глазахъ Липочки выступили слезы.
-- Говори, Дипочка, въ чемъ состоитъ твое несчастье?-- снова обратилась мама къ старшей изъ дѣвочекъ.
-- Я не могу ѣхать къ бабушкѣ...-- отозвалась Липочка едва слышнымъ голосомъ.
-- Какъ, почему?
-- Вчера нечаянно... испортила... рисунокъ, который приготовила въ подарокъ... Теперь не знаю, что сказать въ свое оправданіе, а между тѣмъ, явиться безъ подарка неловко.
-- Неужели ты говоришь о твоемъ прекрасномъ букетѣ?
-- Да,-- отвѣчала Липочка, глотая слезы.
-- Какимъ же образомъ могла ты его испортить?
Липочка молчала. Она дѣйствительно никогда никому не лгала, въ особенности мамѣ, а потому рѣшительно становилась въ-тупикъ, не зная какъ вывернуться изъ бѣды, чтобы по возможности оправдать себя и отклонить подозрѣніе относительно Лизы, которую ей не хотѣлось выдавать.
Она хорошо знала строгость отца, способнаго въ порывѣ гнѣва и негодованія не только сдѣлать маленькой сестренкѣ самый грубый выговоръ, но даже высѣчь, и потому совершенно растерялась.
-- Но что же ты сдѣлала съ букетомъ?-- вторично спросила мама, пристально взглянувъ на обѣихъ дѣвочекъ и стараясь по выраженію ихъ личиковъ угадать то, что обѣ онѣ не высказывали.
-- Я... я... по неосторожности залила его чернилами.
-- Хорошо, если это такъ, то почему же Лиза предполагала, что ты непремѣнно скажешь неправду?
-- Не знаю.
Мама обратилась съ тѣмъ же вопросомъ къ Лизѣ.
-- Я боялась, чтобы она не взвалила свою вину на меня, потому что я какъ разъ въ эту минуту находилась у нея въ комнатѣ.
-- Странное дѣло, Лиза, изъ одного страха, чтобы тебя не обвинили въ чужой неосторожности, ты рѣшилась, не давъ времени Липочкѣ даже разсказать что было, назвать ее лгуньей.
Лиза молча опустила глаза.
-- Откровенно говоря, мнѣ эта исторія не нравится; я вижу, что обѣ вы кривите душой. Кто изъ васъ правъ, кто виноватъ -- не знаю; но во всякомъ случаѣ на дѣлѣ должно быть было не то. Въ настоящую минуту объясняться некогда, бабушка ожидаетъ насъ къ завтраку, надо сейчасъ ѣхать; до ея квартиры отсюда довольно далеко, какъ вы сами знаете, а потому извольте немедленно одѣваться; ты, Лиза, въ свое бѣлое платье, а ты, Липочка, въ голубое.
-- Но, мама, какъ же сказать насчетъ подарка-то?-- спросила Липочка.
-- Если ты дѣйствительно залила его чернилами, то такъ и скажи.
Съ этими словами мама вышла изъ комнаты.
Липочка съ упрекомъ взглянула на сестру, полагая, что она хотя тутъ раскается въ своей вспышкѣ и пойметъ, насколько Липочка бережетъ и любитъ ее; но Лиза къ сожалѣнію оставалась попрежнему совершенно спокойна. Она, какъ меньшая, была немного избалована, а къ тому еще своенравна и капризна; маму очень любила, но пользуясь ея добротой, иногда не слушала; отца же безгранично боялась, зная, что онъ за малѣйшій проступокъ всегда взыскиваетъ строго и если выходилъ изъ себя, то не видѣлъ границъ гнѣва.
-- Какъ тебѣ не стыдно было сказать мамѣ, что я непремѣнно солгу,-- начала Липочка послѣ довольно продолжительнаго молчанія.
-- Нисколько; я берегла себя, зная, что если до папы дойдетъ, что я бросила въ печку твой рисунокъ, то онъ расправится со мною по своему.
-- Значитъ, изъ этого слѣдовало обвинить меня во лжи?
-- Ничего не значитъ, бѣда не велика.
-- Для тебя не велика, а мнѣ непріятно, потому что я никогда никому не лгала.
-- Какъ никогда никому не лгала, если ты сію минуту уже сказала неправду.
-- Я сказала неправду?-- съ удивленіемъ переспросила Липочка.
-- Конечно.
-- Кому?
-- Мамѣ.
Липочка широко раскрыла глаза.
-- Да, да, сію минуту... Ты сказала мамѣ, что залила рисунокъ чернилами, тогда какъ ничего подобнаго не было.
-- Ты развѣ не поняла, для чего это было сказано?
-- Для чего бы ни было, но во всякомъ случаѣ -- ложь!
-- Лиза, Лиза!-- съ упрекомъ качая головою, возразила Липочка.-- Тебѣ не грѣшно? Не стыдно?..
Но тутъ разговоръ между двумя сестрами волей-неволей долженъ былъ прекратиться, потому что дверь, ведущая въ сосѣднюю комнату, растворилась, и на порогѣ показалась горничная.
-- Барышни,-- проговорила она: -- пожалуйте одѣваться, мамаша скоро готова, карета стоитъ у подъѣзда, а вы еще и не думаете. Пожалуйте!
И взявъ дѣвочекъ за руки, она почти силою отвела ихъ въ дѣтскую, гдѣ съ помощью няни принялась одѣвать какъ можно скорѣе.
Около половины перваго, экипажъ тронулся съ мѣста; въ продолженіе всего пути дѣвочки не говорили ни слова: онѣ не смѣли продолжать тяжелое объясненіе въ присутствіи отца, и душевно были рады, что мама съ своей стороны тоже не дѣлала къ этому перваго шага.
У бабушки собралось много гостей и было очень весело. Сначала Липочка чувствовала себя неловко: всѣ родные безъ исключенія привезли старушкѣ какой-нибудь подарокъ, одна только Липочка явилась съ пустыми руками.
Бабушка, помня ея любовь къ себѣ и постоянное вниманіе, крайне изумилась, но затѣмъ, узнавъ о несчастномъ случаѣ съ чернилами, вполнѣ сочувствовала, и крѣпко поцѣловавъ сконфуженную дѣвочку, просила позабыть о букетѣ.
Липочка мало-по-малу успокоилась; что же касается до Лизы, то она такъ увлеклась разными веселыми играми, что, казалось, не думала и не хотѣла думать о своемъ дурномъ поступкѣ.
Въ числѣ собравшихся гостей было нѣсколько кузинъ и кузеновъ, такихъ же маленькихъ, краснощекихъ, веселыхъ. Чего-чего только они ни придумывали, играли въ кошки-мышки, прятки, фофаны... Наконецъ кто-то изъ присутствующихъ, случайно взглянувъ въ окно, которое выходило на рѣку, гдѣ сосѣднія дѣти катались по льду на конькахъ, предложилъ тоже отправиться туда.
Мысль эта всѣмъ показалась очень заманчивою.
Дѣти, сговорившись, шумною толпою вбѣжали въ гостиную, гдѣ взрослые играли въ карты, и въ одинъ голосъ начали просить позволенія отправиться туда на часокъ, такъ какъ до обѣда еще оставалось много времени.
Получивъ удовлетворительный отвѣтъ, маленькое общество, живо нарядившись въ теплое верхнее платье, съ крикомъ и прыжками высыпало на улицу.
-- Липочка,-- крикнула мама черезъ открытую форточку:-- смотри, чтобы Лиза не упала; не позволяй ей отходить далеко отъ берега, и сама не дѣлай того же; ледъ на срединѣ рѣки еще, говорятъ, не достаточно крѣпокъ.
-- Лиза, слышишь?-- обратилась тогда Липочка къ сестрѣ.
-- Слышу.
-- Помни же слова мамы, будь послушна.
Лиза ничего не отвѣчала; взяла за руку одного изъ кузеновъ и помчалась вмѣстѣ съ нимъ любоваться сдѣланнымъ изъ снѣга человѣкомъ; ихъ очень занимала его толстая неуклюжая фигура съ огромной головой и впадинами вмѣсто глазъ.
-- Посмотри, Костя, какой смѣшной!-- сказала Лиза.-- А глаза-то, глаза, какіе уморительные.
Костя подошелъ ближе, и не отрывая глазъ отъ недвигающейся фигуры снѣжнаго человѣка, хохоталъ отъ души.
-- Пойдемъ кататься на ледъ,-- обратилась къ нему снова Лиза, когда первый порывъ веселья нѣсколько утихъ.
-- Не могу, у меня нѣтъ съ собою коньковъ.
-- Какая досада; а вотъ я захватила свои.
-- Одолжи мнѣ.
-- Самой надо,-- отвѣчала Лиза и, словно испугавшись, чтобы Костя не вздумалъ еще разъ упрашивать одолжить коньки, живо привязала ихъ къ собственнымъ ножкамъ и не теряя времени пустилась ловко описывать по льду разные круги и зигзаги.
Липочка каталась тутъ же въ обществѣ остальныхъ дѣтей и, помня приказаніе матери, безпрестанно слѣдила глазами за сестренкой, которая, подмѣтивъ это, нарочно стала удаляться отъ берега.
-- Лиза!-- крикнула тогда вслѣдъ ей Липочка:-- мама запретила выходить на средину рѣки, помнишь?
Но Лиза только молча махнула ручкой, улыбнулась и стремглавъ понеслась далѣе.
-- Лиза, Лиза! воротись ради Бога! Тамъ ледъ еще тонокъ, онъ не выдержитъ тяжести, ты можешь провалиться!-- кричала Липочка, невольно слѣдуя сама за сестренкой.
-- Если провалюсь -- вытащатъ,-- отозвалась послѣдняя.
-- Но вѣдь мама запретила!
-- Я скажу, что ты увлекла меня силою.
-- Перестань, воротись,-- умоляла Липочка.
Но Лиза, не слушая ее, катилась все дальше и дальше до тѣхъ поръ, пока ледъ дѣйствительно, не будучи въ силѣ выдержать тяжесть, вдругъ неожиданно затрещалъ и подломился.
Лиза, смекнувъ, что дѣло принимаетъ плохой оборотъ, начала дѣлать быстрые шаги, но чѣмъ старательнѣе, чѣмъ тверже ступала бѣдняжка на расколотыя льдины, тѣмъ больше трещали они подъ ея ноженками и тѣмъ шире и шире становились промежутки, наполненные темною холодною водою.
-- Ай!-- крикнула она съ отчаяніемъ:-- Липочка, помоги!
Но помощь Липочки, при всемъ стараніи послѣдней, оказалась слишкомъ позднею: Лиза не успѣла моргнуть глазомъ, какъ ледяная глыба, на которой она стояла, раскололась пополамъ и она моментально погрузилась въ воду.
Страшный, рѣзкій, никогда не испытанный ею холодъ охватилъ всѣ члены бѣдной дѣвочки; она чувствовала, что руки и ноги коченѣютъ, мысли путаются, голова становится тяжела... Еще одинъ моментъ и несчастная навсегда погибла бы подъ водой, но, по волѣ Провидѣнія, Липочка, позабывъ собственную опасность, кое-какъ перескакивая со льдины на льдину, добралась до Лизы во-время и, ухватившись руками за ея длинные бѣлокурые волосы, вытащила на поверхность, причемъ сама, во-первыхъ, чуть тоже не утонула, а во-вторыхъ, до того порѣзала осколками льда лицо и руки, что вся была забрызгана кровью; платье ея было мокро и разорвано, шляпа и муфта плавали по поверхности воды. Собравъ послѣднія силы, она взяла на руки Лизу, которая совершенно потеряла сознаніе и, не зная что дѣлать, машинально направилась къ берегу; ледъ ежеминутно трещалъ, подламывался, вода выступала наружу, но Липочка, не обращая ни на что вниманія, блѣдная какъ смерть, медленно подвигалась все впередъ и впередъ.
Остальныя дѣти въ первую минуту до того перепугались, что, не двигаясь съ мѣста, стояли какъ вкопанныя; затѣмъ начали кричать, просить помощи, и наконецъ гурьбой бросились домой разсказать о случившемся.
Можно себѣ представить, какой переполохъ поднялся въ квартирѣ бабушки. Бѣдная старушка, гости, прислуга, даже сосѣди бросились къ рѣкѣ.
Родители Липочки и Лизочки были въ отчаяніи; мать лежала въ истерикѣ, отецъ едва держался на ногахъ.
Но каково было общее удивленіе и ужасъ, когда, спустившись съ берега и добѣжавъ до средины рѣки, гдѣ произошла катастрофа, кромѣ двухъ дѣтскихъ шляпъ, одной красной съ темнымъ перомъ, другой синей, ничего не было видно.
-- Боже мой, онѣ погибли, утонули!-- отчаянно вскричалъ папа, всплеснувъ руками, и какъ снопъ повалился на ледъ.
. "Стоявшіе тутъ по близости гости подняли его, старались успокоить и молча бросились въ разныя стороны. Но вотъ вдругъ среди всеобщей сумятицы и отчаянія послышался слабый дѣтскій стонъ.
Всѣ мгновенно ожили и со словами: "дѣвочки живы!" бросились обратно.
-- Онѣ должно быть на берегу,-- замѣтила бабушка.
И дѣйствительно, послѣ непродолжительныхъ поисковъ
Липочку и Лизочку нашли подъ развѣсистымъ деревомъ, обѣ онѣ лежали безъ движенья, блѣдныя личики ихъ, обрамленныя мокрыми, обледенѣлыми прядями волосъ, имѣли страшное выраженіе, напоминая собою скорѣй мертвеца, чѣмъ живого человѣка, маленькіе пальчики окоченѣли и вытянулись, платье, обувь, все было насквозь мокро.
-- Скорѣе бѣгите за докторомъ,-- распорядилась бабушка, пока дѣвочекъ вносили въ комнаты.
Докторъ явился очень скоро, но ему стоило много труда и усилій привести ихъ въ чувство.
-- Ради Бога, скажите, могу-ли я надѣяться, что все ограничится обморокомъ и кончится благополучно,-- спросила мама.
-- Право не знаю, сударыня, пока еще ничего не могу опредѣлить, кромѣ того, что положеніе вашихъ дочерей очень серьезно.
Цѣлую ночь ни мама, ни папа, ни даже старушка бабушка не отходили отъ Липочки и Лизы, которыя хотя были приведены въ чувство, но тѣмъ не менѣе находились или въ какомъ-то тяжеломъ прерывистомъ снѣ, или бредили.
Къ утру Лиза почувствовала себя лучше, но бѣдная Липочка, напротивъ, безпрестанно стонала, металась, говорила несвязныя рѣчи.
Пріѣхавшій снова докторъ объявилъ, что у нея начинается нервная горячка; бабушка и родители сильно встревожились. Лиза же, узнавъ объ опасномъ положеніи сестры, пришла въ такое неописанное отчаяніе, что бѣдной мамѣ, которой и безъ того было тяжело и трудно, пришлось скрывать собственное волненіе и успокоивать ее.
-- Если Липочка умретъ,-- сказала однажды Лиза, ломая руки:-- я не переживу ее, потому что во многомъ виновата передъ ней, и еслибъ ты знала, мамочка, какъ ужасно меня мучитъ совѣсть.
-- Но въ чемъ же, въ чемъ, дитя мое? Можетъ быть, ты виновата передъ Липочкой?-- тревожно спросила мама.
-- Ай, мамочка не спрашивай; неужели ты сама не догадываешься?
-- Нѣтъ, дружокъ, право не могу догадаться.
-- Помнишь тогда разговоръ нашъ о подаркѣ бабушкѣ?
-- Помню.
-- Ты ничего особеннаго не замѣтила?
-- Напротивъ, я очень хорошо замѣтила въ обѣихъ васъ что-то странное.
Лиза припала бѣлокурой головкой къ груди мамы и, обливаясь горючими слезами, чистосердечно созналась въ томъ, какъ наканунѣ бабушкинаго праздника пришла она въ комнату Липочки, когда послѣдняя доканчивала рисунокъ, и просила поиграть съ нею; какъ Липочка просила подождать немного и, наконецъ, какъ она, Лиза, въ порывѣ негодованія выхватила листъ, на которомъ былъ нарисованъ букетъ, и бросила его въ огонь.
-- Это было очень дурно съ твоей стороны,-- замѣтила мама:-- ты должна была помнить и знать, какъ долго, какъ усидчиво трудилась надъ нимъ Липочка, которая еще потомъ, не желая выдавать тебя, рѣшилась даже принять на себя всю вину, сказавъ мнѣ и бабушкѣ, что нечаянно залила его чернилами.
-- Да, мамочка, а я, противная, гадкая дѣвчонка, имѣла духу упрекнуть ее въ этомъ, сказавъ, что такъ или иначе, а все равно, она передъ тобою солгала; затѣмъ, когда мы отправились кататься на конькахъ, и ты приказала мнѣ слушаться Липочки, я этого не сдѣлала; она нѣсколько разъ удерживала меня не ходить на средину рѣки, я пошла нарочно... провалилась... и навѣрное бы утонула, еслибъ она не пришла на помощь; теперь что же выходитъ въ результатѣ: я совершенно поправилась, а она, бѣдная, заболѣла безнадежно, и... и можетъ быть не встанетъ!
-- Не надо отчаиваться, Богъ милостивъ, Лиза. Онъ слышитъ наши молитвы и видитъ раскаяніе... будемъ ждать и надѣяться. Господь слишкомъ милосердъ, чтобы не простить тебя, въ особенности, если ты дашь слово никогда больше не дѣлать ничего подобнаго.
Лиза вмѣсто отвѣта молча бросилась на полъ передъ висѣвшимъ въ углу образомъ Спасителя и молилась долго, усердно, горячо, какъ только могла и умѣла.
Здоровье Липочки, между тѣмъ, продолжало внушать окружающимъ сильное безпокойство, въ особенности была одна ночь, когда она положительно находилась на волосокъ отъ смерти, но затѣмъ, мало-по-малу, благодаря искусству доктора, стала поправляться. Лиза была на краю блаженства, но ни на минуту не отходила отъ больной; при малѣйшемъ движеніи ея, подбѣгала къ кровати и всегда первая успѣвала поправить подушки, подать лѣкарство, перемѣнить компресъ; зато какъ сердечно обрадовалась она, когда въ одинъ прекрасный день докторъ объявилъ, что всякая опасность миновала. Выздоровленіе пошло чрезвычайно быстро.
Сначала Липочка сидѣла на кровати, потомъ стала немного бродить по комнатѣ съ помощью матери или Лизы, и наконецъ, по прошествіи двухъ недѣль, совершенно поправилась.
Тогда между сестрами произошло длинное объясненіе, послѣ котораго между ними водворилась такая прочная, неразрывная дружба, что всѣ родные и знакомые, видѣвшіе дѣвочекъ, постоянно восторгались ими.