Сказка Следствие ведут Колобки Следствие четвертое Операция "Браконьер" Успенский читать

Неотложный Пункт Добрых Дел.
Именно это место стороной обходят самые отпетые бандиты и самые опытные нарушители трудовой и бытовой дисциплины. Потому что здесь работает сам Колобок — гроза преступного и нарушительского мира.
Вместе с ним славно трудится его верный и военизированный зам по хоз. и следств. работе Афанасий Булочкин. Сегодня он крупно занят хозяйственно-воспитательной деятельностью. Он растапливает камин рогатками.
Ему помогает лаборантка с подметальным уклоном Колбочкина. Она бросает в камин игральные карты, конфискованные у преступного мира. То и дело звонит телефон. Но Булочкин не спешит к нему подходить.
— А чего спешить? — объясняет Колбочкина. — Завтра мы всем нашим здоровым коллективом уходим на заслуженный отдых на 24 дня. А к нему подойдешь, тебе и сообщат… что где-то ограбили банк или украли верблюда. И прощай 24 дня отпуска, будет 24 дня поиска. «Если мы задумали преступника схватить, дорого преступнику придется заплатить».
Снова звонит телефон. И тут в комнате возникает Колобок. Он всегда неожиданно и тихо возникает в разных местах, будто его телепортировали сюда из другого конца света.
— Эх, Булочкин, — говорит он осуждающе. — Люди нашей профессии должны гоняться за событиями, а не бегать от них. Вот вы сейчас не взяли трубку, а может быть, на том конце провода было ваше главное следственное счастье.
— Тоже мне, счастье! — иронически говорит Колбочкина. — Все время звонит какой-то тип и спрашивает: «Колобок ушоци? Колобок еще не пришоци?» Ерунда какая-то.
— Эх, Колбочкина, Колбочкина! Настоящий специалист по двум предложениям может многое узнать и понять. А понять — это значит раскрыть. Если человек говорит: «Пришоци, ушоци», значит он из Калининской области. А еще точнее из Вышнего Волочка. А в Вышнем Волочке есть большая тонкосуконная фабрика. Понятно?
— Не совсем, — ответил заинтересованный Булочкин.
— Много вы видели тонкого сукна, Булочкин?
— Совсем не видел. Я целый год ищу тонкое сукно себе для шинели с погончиками. Только на два погончика нашел.
— Вот и получается — фабрика есть, а сукна нет. Что это значит?
— Хищения?! — поразился Булочкин.
— Растаскивание государственного имущества, — возмущенно дала оценку этому Колбочкина.
— Вот то-то! — примирительно сказал Колобок. — А вы говорите «ушоци», а вы говорите «тип».
И тут снова зазвонил телефон.
— Пришоци, пришоци наш кругленький, — радостно прокричала Колбочкина. — Сейчас будем разоблачать.
— Нам не надо разоблачать, — сказал Колобку голос по телефону. — Нам надо помогать.
— А что у вас случилось?
— У нас браконьеры и туристы природу губят.
— Так вы обратитесь в милицию, — посоветовал Колобок.
— Э, уважаемый! Какая там милиция! У нас один милиционер на сто квадратных километров. У нас на милиционера надо, как на холодильник, открытку посылать.
— А много вреда от туристов?
— Очень много. Они костры жгут, сети ставят, динамитом рыбу глушат. Просто диверсанты.
— А где туристов больше всего?
— Да на Голубом озере.
— Все, — сказал Колобок. — Заказ принят. Мы выезжаем. Встречайте нас завтра на вечерней заре около берега, товарищ военный пенсионер.
— Ой, — сказал голос по телефону. — А как вы догадались, что я военный пенсионер?
— Очень просто, — ответил Колобок. — У нас о природе больше всего пенсионеры беспокоятся. А про диверсантов только военные сейчас говорят. Правильно я рассуждаю?
— Так точно, товарищ Колобок. До встречи у озера.
Колобок положил трубку и стал ходить по комнате из угла в угол, как вождь небольшой колониальной державы. Одновременно он отдавал распоряжения.
— Так, — говорил он, — берем палатку, спички, надувные матрасы, радиопереговорное устройство и…
— Гранаты, — добавил Булочкин.
— Консервы, — поправил его Колобок. — И выезжаем.
— Как я и говорила, — сказала Колбочкина, — вместо 24 дней отпуска у нас будет 24 дня поиска.
Вышний Волочек славится своей историей, своими каналами и своими озерами. Там всегда хорошая погода — и зимой, и летом, и в дождь, и в снег, и в мороз, и в слякоть, и в град, и в бурю. Потому что там леса, вода и луговые русские просторы. И все это привлекает большое количество туристов и еще большее количество интуристов. На озерах построено много гостиниц — две, много кафе — три и много кинотеатров — один.
Но Голубое озеро особое, заповедное. Туда туристов не пускают. На их пути стоит грозное препятствие — шлагбаум. Недавно какие-то хулиганы распилили его на дрова.
В лесу царит тишина. Вы слышите тихое пение, это поют соловьи.
Вы слышите плеск волн, вы слышите шум листьев. А это что? Пение соловья постепенно заглушается другой совсем не тихой песней.

Ах, до чего ж за городом
Прекрасно и красиво
От свежего от воздуха
Кружится голова.
В одной авоське — колбаса,
В другой авоське — пиво,
Вокруг растут березы
И прочие дрова.

Дружина и милиция
Нас в жизни не осилят,
И люди деревенские
Недаром говорят:
«Поставь от них заборы,
Они их перепилят,
Пусти на них собаку,
Они ее съедят».

Нет ничего прекраснее
Природы среднерусской,
Когда у вас есть топоры,
И динамит, и тол.
Там будет речка за бугром
С прекрасною закуской,
Глуши ее, души ее,
Тащи ее на стол.

Дружина и милиция
Нас в жизни не осилят,
И люди деревенские
Недаром говорят:
«Поставь от них заборы,
Они их перепилят,
Пусти на них собаку,
Они ее съедят».

Мы не должны ждать милости
От матушки природы.
Должна природа-матушка
Сама давать доход,
Трещите, трепещите,
Сады и огороды —
Туристы-гитаристы
Отправились в поход.

Не знаю, как там сады и огороды, но я при звуках этой песни начинаю трепетать всерьез. Давайте же познакомимся с исполнителями, подойдем к ним поближе.
— А чего с нами знакомиться? Зачем к нам подходить? Мы — простые вышневолоцкие люди.
— А что у вас, ребята, в рюкзаках? Нет ли у вас там динамита и сетей?
— Это не твое дело.
— Будешь много знать — скоро состаришься!
— Иди отсюда, пока цел!
— Как дам по очкам!
Ничего себе публика. И так они разговаривают с автором! Ну, ничего, есть и на них управа.

Колобок идет по следу.
Верим мы в его победу!
Если он задумает преступника схватить,
Дорого преступнику придется заплатить.

Как раз в это время гроза нарушителей и браконьеров тоже приближался к месту действия в составе небольшой оперативной группы: он сам, Булочкин, Колбочкина и военный пенсионер тов. Картонкин.
Колобок в этот раз был одет просто, без всяких фасонов. Китайские кеды на босу ногу, защитная плащ-палатка и большая зеленая шляпа. Булочкин как всегда был военизирован. Колбочкина была в спортивных брюках и в телогрейке, будто она оделась не на природу, а на овощную базу.
Судя по влажному запаху, озеро приближалось. На пути попался очередной шлагбаум. Его еще не успели спилить на дрова. Более того, он был свежеокрашен, и на нем висел большой плакат-лозунг:

«МЫ ПРИВЕТСТВУЕМ ВСЕХ УЧАСТНИКОВ РЫБНЫХ СОРЕВНОВАНИЙ»

— Интересно, — сказал Колобок, — кто этот лозунг написал? «Мы приветствуем», кто это «мы»?
— Шеф, — сказал Булочкин. — Я знаю кто это «мы». «Мы» — это те, кто написал лозунг.
— Булочкин, Булочкин, я это и без вас знаю. А кто эти «мы»?
— Группа товарищей, вот кто! — нашлась сметливая Колбочкина.
— Группа товарищей приветствует тогда, когда один товарищ умер. А здесь все здоровы и даже рыбу ловят, — отпарировал Колобок.
— Шеф, а стоит ли ломать голову над этой странной одиночной загадкой? — спросил Булочкин. — По-моему, нет.
— А по-моему — да, — сказал Колобок. — Потому что эти одиночные загадки попадаются на каждом шагу. Вон видите, еще одна одиночная загадка.
Все посмотрели в направлении, указанном Колобком, и увидели лозунг:

«ВЫШЕ ЗНАМЯ НАШИХ ПОЛЕЙ И ЛЕСОВ»

— Вы когда-нибудь в жизни встречали знамя полей и лесов? Какого оно цвета? Какой оно формы? Треугольное, квадратное, круглое? И что значит выше? На десять метров? На один метр? Или его надо чуть-чуть приподнять, сантиметров на десять?

— Шеф, — сказал Булочкин. — Я знаю, надо взять среднеарифметическое.
Тут в разговор вмешался военный пенсионер тов. Картонкин.
— Тихо! — сказал он военным голосом. — Ползком вперед, шагом марш!
Бригада Колобка залегла и поползла.
— А почему ползком? — спросил Колобок ползя… то есть скользя… то есть двигаясь по-пластунски. — Почему?
— Мы можем спугнуть браконьеров. А они вооружены.
— Мне кажется, лучше их сразу и спугнуть, — сказала Колбочкина, — а то ведь они нас этим оружием перестрелять могут.
Но спугивать никого не пришлось. Впереди гремела музыка, раздавались песни. Шел рыбно-спортивный праздник. Играли вальс «Амурские волны», песню «С утра сидит на озере веселый рыболов» и все песни композитора Рыбникова.
Колобок вместе со своим отрядом подошел к гуляющим и спросил:
— По какому поводу гуляем, граждане? По какому случаю?
— По случая Дня рыбака.
— По поводу рыбных соревнований.
— А почему соревнования в заповедной зоне?
— А потому что так решил товарищ Объезжалов.
Колобок запомнил эту фамилию. И пошел дальше. Он подошел к группе охотников.
— По какому случаю стреляем, товарищи охотники? По какой дичи? Ведь охота запрещена.
— По случаю Дня рыбака. Запрещена охота на птиц и зверей, а мы стреляем по рыбе.
— Кто же это так остроумно решил?
— Как кто? У нас один решальщик — тов. Объезжалов.
Колобок еще раз запомнил эту фамилию. И снова двинулся со своим отрядом и с пенсионером Картонкиным. На берегу Голубого озера стоял плавучий домик с видом на озеро. Из окна домика доносился запах свежежареной рыбы и вылетала громовая музыка. А от причала домика шла почти до середины озера цепочка поплавков. Кто-то поставил сеть. Около сети крутился какой-то товарищ, вернее гражданин. В синих трусах с лампасами.
— Гражданин, гражданин! — подозвал его Колобок. — Подойдите сюда. Вы арестованы.
— За что?
— За установку сетей в заповедной зоне.
— Да? — возмутился гражданин-товарищ. — А у меня разрешение есть от самого товарища Объезжалова. К нам на соревнование приедет комиссия из центра. Мы должны накормить ее всеми видами рыб, которые водятся в наших угодьях.
— Но если у вас будут рыбные соревнования, рыбные спортсмены наловят рыбу. И можно ею накормить комиссию.
— А если не наловят? Мы не должны ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача. Так говорит товарищ Объезжалов.
— Колобок, — вскричала эмоциональная Колбочкина, — откудова им поймать рыбу, когда некоторые ставят сети?
Тут не выдержал военный пенсионер тов. Картонкин:
— А ну, позвать сюда этого Объезжалова! Если он, конечно, не ушоци.
— Никуда он не ушоци. Он отдыхаючи.
— Позвать его сюда. Мы сдадим его в милицию.
— В какую такую милицию? — сказал человек в трусах с лампасами. — Милиция — это я.
Он поднял с помоста милицейскую фуражку и надел на голову. Теперь, в фуражке и в трусах с лампасами, он сразу стал похож на представителя власти… в трусах и в фуражке.
— Так что идите отсюдова, пока я вас самих не арестовал.
— Ничего себе! — сказала потрясенная Колбочкина. — Некоторые на милиционера открытки посылают, а у некоторых есть личные милиционеры-рыбаки.
— Да вы знаете кто перед вами! — вскричал Булочкин. — Да это же сам Колобок. Немедленно позовите вашего Объезжалова товарища.
Тут в окошко плавучей гостиницы высунулся кучеряво-лысоватый товарищ лет сорока с хвостиком и сказал:
— Это кто хочет поговорить с товарищем Объезжаловым?
— Мы хотим! — смело ответил Колобок.
— Кто это мы? Из какой вы организации?
— Мы из организации НПДД.
— Это что-то железнодорожное?
— Нет, это неотложно-доброе.
— Тогда вы неотложно запишитесь ко мне на прием. Может быть, я вас приму в первом месяце второго квартала.
— А теперь вокруг! — скомандовал человек в трусах с лампасами. — Из заповедной зоны шагом марш!
— Колобок! — вскричал отчаянный Булочкин. — Давай возьмем их штурмом!
Военный пенсионер товарищ Картонкин удержал его.
— Нет! Штурмом мы их не возьмем. Мы возьмем их военной хитростью.
Но Колобок был не согласен.
— Нет, мы не будем брать их военной хитростью. Мы возьмем их народным гневом.
— Колобок! — сказала Колбочкина. — А где мы возьмем народный гнев? Тут и народа-то нет, одни туристы-гитаристы.
— А что? Туристы-гитаристы такие же люди, как и мы, только плохие. Если мы с ними поговорим как следует, они нам помогут.
— Шеф, — предложил Булочкин. — завтра будет рыбный праздник, народное гуляние, вот мы и обратимся к людям, вызовем народный гнев.
— Завтра все будут веселиться, и мы можем вызвать этот гнев на себя. Надо действовать сегодня.
Летучий отряд Колобка двинулся к стойбищу туристов-гитаристов. Там вовсю кипела жизнь: горели костры, ставили палатки, работали все радиостанции.
Колобок не стал терять времени даром. Он вскочил на ближайший пенек и произнес:
— Друзья!
— Тамбовские волки тебе друзья! — нестройно ответили туристы.
— Товарищи!
— Сибирские медведи тебе товарищи! — опять отозвались туристы.
— Верно! — вдруг согласился Колобок. — Тамбовские волки и сибирские медведи — это мои товарищи. Вся природа, все звери — мои товарищи. Да и ваши тоже. Они вас любят, они на вас надеются, они тянут к вам ручонки… с просьбой защитить.
— Какие ручонки! — сказал кто-то из туристов. — У них же лапы!
— Правильно, — подхватил Булочкин. — Правильно говорит этот товарищ с топором. У них лапы. Поэтому они тянут не ручонки, а лапчонки.
— И они говорят нам: «Друзья, на нас надвигаются ваши новостройки, ваши дороги и фабрики, ваши школы и детские сады, в которых учатся и отдыхают ваши дети. А где учиться и отдыхать нашим детям?»

— Как где? Вон сколько у нас просторов, — сказал другой турист.
А Колобок подхватил:
— Правильно, правильно говорит этот товарищ с пилой. Правильно, но неверно. Никаких почти просторов не осталось. Осталось лишь немного заповедников. Да и то есть отдельные отсталые начальники, которые нарушают заповедность заповедных мест. Они проводят там праздники, соревнования и даже ставят сети. Вон, видите сеть на половину озера.
— Так что завтра рыбы не будет и вы своим динамитом будете глушить не рыбу, а лесных комаров, — сказал военный пенсионер Картонкин.
— Хотите вы, чтобы на озере была рыба, а в лесу звери?
— Хотим! — закричали туристы.
— Хотим! — закричали рыбаки и охотники.
— Хотите ли вы нам помочь?
— Хотим!
— Есть у вас карты?
— Конечно есть! — вскричали туристы. — Вот они. Тридцать шесть штук — полная колода.
— Мне нужны карты местности! — ответил Колобок.
— Карты местности есть у меня, — сказал военный пенсионер Картонкин и раскрыл свою кожаную планшетку.
Они с Колобком на полчаса погрузились в карты. При этом они обменивались какими-то совершенно непонятными словами: «Ландшафт… пересеченная местность… горизонт… энтузиасты с веслами» и так далее.
— Все! — сказал наконец Колобок. — Решение созрело. Нам необходима лодка и два энтузиаста с веслами. Есть среди вас такие?
— Лодка есть, — ответили туристы, — весла есть, а вот энтих… зиастов нет. Кто это такие?
— Энтузиаст — это значит желающий, — объяснила Колбочкина.
— Это мы все желающие… смотря чего желать.
— Мне нужны помощники. Два помощника с веслами, — еще раз объяснил Колобок. — Будет небольшой заплыв километров на десять.
— Шеф, — удивился Булочкин, — а куда плыть-то? Озеро же круглое.
— Это озеро проточное! Сквозь него проходит речка Черная.
— Итак, товарищи туристы, — сказал Колобок теплым голосом. — Товарищи бывшие нарушители. Объясняю план действий. Ночью два энтузиаста с веслами, прикрываясь линией горизонта, воспользовавшись плавсредствами, плывут по водному ландшафту.
— Товарищ Колобок! — взмолились туристы. — Можно по-простому, по-народному?
— Можно. Ночью двое желающих с веслами незаметно подплывают на лодке к концу сети и закрепляют сеть на корме. И начинают тихо грести к выходу из озера к Черной речке. Так понятно?
— Так понятно.
— Один самый закаленный в трудах и походах человек…
— Это я! — вскричал военный пенсионер тов. Картонкин.
— Это вы… тихонько подкрадывается к причалу дома рыбака и отвязывает концы от берега. Ясно?
— Так точно.
— Остальные энтузиасты… то есть энту-туристы, берут длинные багры и шесты, встают вдоль берега Черной речки, и когда дом рыбака поплывет мимо, они будут изо всех сил…
— Колотить пассажиров шестами по голове!!!
— Ни в коем случае! Будут отталкивать плавучую гостиницу от берегов.
— Чтобы они, счастливые, скрылись в поворотах нашей матушки Тверцы! А потом затерялись в просторах нашей бабушки Волги, — поразилась лаборантка Колбочкина.
— Ни в каких просторах тетушек и бабушек они не скроются. Об этом уж лично позабочусь я сам.
— Ну, если сам.
— Если сам Колобок позаботится! — успокоенно заговорили туристы. — Второй раз заботиться уже не придется. Спасибо тебе, Колобок!

И вот наступил вечер. А потом и долгожданная ночь. Товарищ Объезжалов отдыхал. Его сон охранял человек в милицейской фуражке и в трусах с лампасами. На этот раз на нем была еще надета телогрейка с погонами.
— Эй, товарищ Самоваров, как там на посту. Все тихо?
— Все тихо. Спите, наш дорогой руководитель.
— А что это, я слышу — весла поют.
— Это не весла поют, это соловьи скрипят.
— Это хорошо, когда соловьи скрипят.
И он засыпал дальше.
— А что это, товарищ Самоваров, мне кажется, будто наш домик качается.
— Это не домик качается, это озеро раскачивается. Рыбы в нем много, вот она играет.
— Это хорошо, когда рыба играет. Доиграется.

А рыбацкий домик все плыл по озеру к устью Черной речки. Колобок плыл в лодке с гребцами.
— Колобок, Колобок, мы устали, — говорили гребцы.
— Эх, вы. Давайте весла мне.
И Колобок, играя железными мышцами, повел лодку сам. И вот уже лодка вышла на широкий простор реки Тверцы, а за ней выплыл и рыбацкий домик с сетью. В домике крепким сном спали два человека: начальник — товарищ Объезжалов и его верный помощник и сопроводитель — товарищ Самоваров.
— Все, — сказал Колобок двум туристам-энтузиастам, — плывите обратно.
— А вы?
— А у меня еще есть дела. Мне срочно надо позвонить пс телефону одному приятелю. Мы с ним вместе учились на юридическом факультете.
Неожиданно для всех Колобок вывалился за борт и широкими гребками направился к широкому берегу широкой реки.
И вот к удивлению заспанных телефонисток сельской телефонной станции Колобок вошел в помещение.
— Девушка, дайте мне быстро Торжок.
Заспанные девушки недовольно заволновались:
— Сначала надо просохнуть, потом поздороваться, потом конфеты подарить, а уж потом Торжок заказывать.
Но когда они узнали, кто перед ними, они без лишних слов соединили Колобка с городом.
— Алло, это Торжок? — спросил усталый Колобок.
— Торжок, — ответили те телефонистки.
— Дайте водную милицию.
— Алло, это водная милиция? Дайте Матвеенко.
— Алло, это Матвеенко? Это Колобок говорит. Слушай Матвеенко, как у тебя с планом по браконьерству?.. Не дотягиваешь? Десяти процентов не хватает? Вот что, высылай на реку ребят, к тебе эти десять процентов сами плывут. С огромной сетью. Понял. И передай им привет. От кого? От Колобка, разумеется.
Довольный и счастливый Колобок положил трубку и запел свою любимую антипреступническую песню:

Если мы задумали
Преступника схватить,
Дорого преступнику
Придется заплатить.
Поняли преступники —
Кончена игра,
Надо им, преступникам,
Выйти со двора.
Мчат по переулочкам, не жалея ног,
Колбочкина, Булочкин и Колобок.